* *Аромат жарящегося кролика смешивался с запахом древесного дыма. Над костром вращался вертел из ореховой ветки. Трое сидели в молчании, Джош время от времени подавался вперед и втыкал нож в кроличье бедро. Капли крови с шипением падали в огонь. Когда из проколов потек прозрачный сок, он снял вертел с рогатин и принялся разделывать кролика. У Бена заурчало в животе от предвкушения. Мальчик жадно набросился на свою порцию, поминутно дуя на пальцы, обожженные горячим мясным соком.
– В усадьбе есть руками не положено, – предупредил Джош. – Пищу сперва нарезают. Там даже поварята едят с ножами. – Он повернулся к Бену. – Я слыхал, у некоторых там даже вилки имеются.
Не обращая на него внимания, мальчишка с неряшливо обкромсанными волосами рвал зубами мясо, похожий на нахохленную, встрепанную птицу.
– А плащик хорошо бы почистить, – продолжал Джош, окидывая Джона Сандалла взглядом.
– Да и все остальное, включая его самого, – добавил Бен.
Той ночью они трое спали у костра. Утром солнечные лучи позолотили полуразрушенные стены.
– Эти камни, – сказал Джош Бену, – римляне приволокли сюда аж из самого Саутона. Теперь камни здесь, а они все давным-давно убрались восвояси.
– И я их не виню, – отозвался Бен, мрачно озираясь кругом; в животе у него громко забурчало. – Кажись, вчерашний кролик все еще брыкается.
Вьючные лошади двинулись обратно через лес. За маленькой церквушкой дорога разветвилась. Они пошли по широкой гуртовой тропе в обход деревни Фейнлоу. Впереди ползла тяжело груженная дровами подвода – колеса то попадали в колеи, то выскакивали из них, и она раскачивалась из стороны в сторону.
– Из Апчарда! – крикнул возница, когда они нагнали его устало бредущих животных. – В усадьбу. А вы?
– Туда же.
Они обогнали книгоношу из Форэма, груженную бочками телегу бондаря из Эпплби, потом еще одну повозку, с мешками угля. Мужик, тащивший на спине связки ивовых прутьев, сообщил, что проделал путь через болота не откуда-нибудь, а из самого Зойленда. Все направлялись в усадьбу Бакленд.
Бен заметил, что на спусках мул хромает на левую ногу, а на подъемах – на правую. У Бена страшно крутило желудок, пока он старался завязать разговор с упорно молчащим Джоном Сандаллом. Потом, на одном из подъемов, молодой человек, охнув, схватился живот, метнулся к обочине и спрыгнул в канаву.
Джош остановил пегую и оглянулся на своего подопечного. При свете дня его прическа выглядела не ахти как аккуратно. Будто волосья повыдирали в драке. Из канавы донеслось натужное кряхтенье, потом потянулся запах успешно сделанного дела.
– Мы будем в усадьбе завтра, – сказал Джош. – Старый Хоули оплатил только твой путь дотуда. А дальше ты сам за себя отвечаешь. Паунси добряком не назовешь. – Казалось, мальчишка его не слышал, поэтому погонщик подошел поближе. – Мне тебя не
