пьют, им надо время от времени отливать.
Только вот, проходя через бар, Джо уже видел две туалетные комнаты: более чем достаточно. А на двери в этот туалет болтался висячий замок.
Он взглянул на Бренни Лумиса, стоявшего на коленях с кляпом во рту, но внимательно наблюдавшего, как вращаются шестеренки в голове у Джо. В свою очередь Джо наблюдал, как вертятся шестеренки в голове у Лумиса. Тот понял, что Джо, едва увидев замок, догадался: этот туалет – не туалет.
Это контора.
Бухгалтерия Альберта Уайта.
Судя по прибыли, полученной за прошедшие два дня (первые прохладные выходные в октябре) несколькими казино Хики, за этой дверцей таится немаленькое состояние. Так решил Джо.
Состояние Альберта Уайта.
Девушка вернулась к нему с мешком покерных денег.
– Ваш десерт, сэр, – произнесла она и протянула ему мешок.
Он поразился, до чего бесстрастно она смотрит на него. Не просто на него, а как будто сквозь него. Казалось, она видит его лицо под платком и шляпой, низко надвинутой на лоб. И в одно прекрасное утро она отправится купить сигарет, а он пройдет мимо и услышит ее крик: «Это он!» И у него даже не будет времени закрыть глаза: пули найдут его раньше.
Взяв у нее мешок, он покачал наручниками, висящими на пальце:
– Повернись.
– Есть, сэр. Сию секунду.
Она повернулась к нему спиной, скрестила руки сзади. Костяшки прижимались к нижней части спины, пальцы покачивались над задницей. Джо понимал, что сейчас ему меньше всего нужно обращать внимание на чей-то зад.
Он защелкнул на ее запястье одну половинку наручников.
– Я нежно, – пообещал он при этом.
– Не стоит чересчур утруждаться ради меня. – Она глянула на него через плечо. – Постарайтесь не оставить следов, вот и все.
Бог ты мой.
– Как тебя зовут?
– Эмма Гулд, – ответила она. – А ваше имя как?
– Меня разыскивают.
– Все девушки на свете или только полиция?
Он не мог пикироваться с ней и одновременно следить за комнатой, так что он повернул ее к себе лицом и вынул из кармана кляп. Кляпами служили мужские носки, которые Паоло Бартоло стащил в магазине «Вулворт», где сам же и работал.
– Вы собираетесь засунуть мне в рот носок?!
– Да.
– Носок! Мне в рот!
– Его никогда не надевали, – заверил ее Джо. – Клянусь.
Она приподняла бровь, тускло-бронзовую, как ее волосы, мягкую и поблескивающую, словно мех у горностая.
– Я бы не стал тебе лгать, – произнес Джо. В эту секунду ему самому показалось, что он говорит правду.
– Так всегда говорят лжецы.
Она открыла рот, словно ребенок, обреченно соглашающийся принять ложку микстуры, и ему захотелось сказать ей что-нибудь еще, но он никак не мог придумать что. Он хотел
