развернулся, что Пайпер едва не свалилась.
Колосья пшеницы раздвинулись, и навстречу ребятам шагнул человек из видения дочери Афродиты. Он носил широкополую шляпу, увитую виноградными лозами, пурпурную рубашку с коротким рукавом, шорты цвета «хаки», белые носки и удобные кожаные шлепанцы. Выглядел он лет на тридцать, под рубахой выступало небольшое брюшко, как у студента, который еще не осознал, что счастливые денечки в колледже миновали.
– Кто-то только что назвал меня винным пижоном? – лениво протянул он. – Мое имя – Бахус, потрудитесь запомнить. Или мистер Бахус. Или владыка Бахус. Иногда еще можно О-Боги-Мои-Пожалуйста-Не-Убивай-Меня, владыка Бахус.
Перси заставил Блэкджека сделать шаг вперед, но пегасу это явно не понравилось.
– Вы выглядите по-другому, – сказал богу Перси. – Не такой толстый, волосы длиннее, а рубашка не такая вульгарная.
Бог вина искоса глянул на юношу.
– Какого черта ты несешь? Кто вы такие и где Церера?
– Э-э-э… какая гетера?
– Думаю, он имеет в виду Цереру, – подсказал Джейсон. – Богиню земледелия, вы зовете ее Деметрой. – Он почтительно кивнул богу. – Владыка Бахус, вы помните меня? Я вам помог в Сономе, с тем пропавшим леопардом.
Бахус поскреб заросший щетиной подбородок.
– Ах… да. Джон Грин.
– Джейсон Грейс.
– Без разницы, – отрезал бог. – Значит, тебя послала Церера?
– Нет, владыка Бахус, – признался Джейсон. – А вы ожидали встретить ее здесь?
Бог фыркнул.
– Ну, я в Канзас не на пикник приехал, мальчик мой. Меня пригласила сюда Церера на военный совет. Пока Гея пробуждается, урожаи засыхают, распространяется засуха. Капрои вообще распоясались. Даже мой виноград под угрозой. Церера хотела сплотить ряды в войне растений.
– Война растений, – повторил Перси. – Что, вооружите все маленькие виноградины крошечными штурмовыми винтовками?
Бог прищурился.
– Мы раньше не встречались?
– В Лагере полукровок, – заявил Перси. – Там вас зовут мистер Д. – Дионис.
– Агр! – Бахус поморщился и сжал виски ладонями. На мгновение черты его лица дрогнули, и Пайпер увидела другого человека – толще, коренастее, в очень кричащей рубашке в леопардовых пятнах. Потом Бахус снова стал собой.
– Прекрати! – потребовал он. – Прекрати думать о моей греческой ипостаси!
Перси захлопал глазами.
– Э-э-э… но ведь…
– Ты хоть представляешь, как тяжело фокусировать внимание? Голова постоянно раскалывается от боли! Я никогда не знаю, что делаю и куда иду! Я постоянно в плохом настроении!
– А мне казалось, это ваше обычное состояние, – заметил Перси.
Бог воззрился на юношу, раздувая ноздри. Один из виноградных листьев у него на шляпе загорелся.
– Если мы были знакомы в том, другом лагере, странно, что я еще
