связь безотказной в бою,Знает каждый радист – как пилот и танкист.
Он страну защищает свою.
Припадая к ключу, как к винтовке,
Он дробь посылает в эфир.
И знает, что строчки шифровки,
Несут нам победу и мир.
Припев
Дорога к победе терниста,
Но в час, когда смолкнет война,
Спасибо отважным радистам
Советская скажет страна.
Идёт ветеранов строй
Под звон орденов и медалей,
В своём поредевшем строю,
Идут на парад ветераны,
Отчизну прославив свою.
Один возле стен Сталинграда,
Другой под Москвой воевал,
А третий под Ленинградом
Блокады кольцо прорывал.
Победа! Победа! Победа!
Досталась большою ценой.
Победа! Победа! Победа!
Идёт ветеранов строй.
Идут в строю те, кого Прага
Встречала тогда, весной.
И те, кто на стенах рейхстага
Оставил автограф свой.
Кто на плечах своих вынес
Тяжесть и боль войны.
Те, кто принёс нам Победу
Из сорок пятой весны.
Победа! Победа! Победа!
Досталась большою ценой.
Победа! Победа! Победа!
Идёт ветеранов строй.
Гімн короткохвильовика
Хтось марки збирає, хтось любить коней,
А хтось мерседеси залізні.
Мені б лиш в ефір ДХ-виклик подать,
Й почути в шумах викличний свій.
Лунає морзянка на всі голоси,
ДХ-а гурма викликає.
Та свій викличний економний ДХ,
Не завжди і всім повторяє.
Хтось євро збирає, хтось любить гашиш,
А хтось – мерседеси залізні.
Мені б лиш в ефір ДХ-виклик подать
Й почути в шумах викличний свій.
Регламент – закон, та є й інший закон,
Від скромності тим не вмирати,
Кому кіловати в період змагань,
В антену не жаль подавати
Хтось марки збирає, хтось любить коней,
А хтось – мерседеси залізні.
Мені б лиш в ефір ДХ-виклик подать
Й почути в шумах викличний свій.
Ода о DX-ах
Старенький «Айком», творенье японца
Много уж лет у меня на столе.
В мир интересный, заветный оконце
Приоткрываю – и вот я везде
В Африке жаркой бреду по пустыне,
Мерзну во льдах Антарктиды седой.
Радиомир – он со мною отныне,
В нем я живу, и звучит позывной.
Всем операторам, дальним и ближним,
Всем кто не спит, кто проснулся уже.
В теплом Мадриде, вечернем Париже,
Утреннем Токио, холодной Москве.
Кто-то услышит меня в этом мире.
Может быть немец, а может быть швед.
Нет ни границ, ни таможни
