ей: «наша дача», «наша семья», «наша квартира», ты показывал ей комнату, где она будет жить…
– Не надо меня шантажировать Варькой. Она еще ничего не понимает. Мало ли люди расходятся… Ты что-то еще хочешь спросить, Лена?
– Она намного моложе меня?
– Она моложе тебя.
– Она лучше, чем я и Варька?
– Фу-у-у… Нет, вы лучше всех.
– Тогда зачем тебе это надо? Я ни о чем не прошу. Я не понимаю.
– Когда я сам пойму, я тебе позвоню, идет?
– А мне пока что делать?
– Тебе? Работать… Варьку растить. В уважении ко мне. Что-то она опять сегодня волчонком на меня смотрит.
А почему я должна растить ее в уважении к человеку, который вынул мою душу, потер на терочке, посолил, поперчил, потом попробовал и даже есть не стал. Не понравилось. Объелся. Захотел другого.
– Я уволилась с работы, Саша. Ты же говорил…
– Ну что, будем теперь вспоминать, кто что кому и когда говорил? Ты тоже много чего говорила и обещала.
Ну, ну, Лена, бей по морде, бей при всех, выливай в эту наглую самодовольную жестокую морду свежевыжатый морковный сок с пышной пенкой, пусть утрется этой пенкой, и уходи с гордо поднятой головой! Больше, чем «good-bye»! Как будто и не встречались! Скажи ему: «Пошел к черту»! Скажи те слова, которые ты в ярости можешь сказать Варьке! Ну что ж ты, Лена!.. Уходи и подавай на алименты – Варька же официальная дочь этого мерзавца. Спасибо моей маме – заставила его дать Варьке фамилию, как ни крутился, ни прятался тогда.
Уходи и больше – никогда! Никогда…
Я поставила стакан с соком на стол и ушла.
Несколько дней после этого меня ломало и выкручивало, как бывает, когда заболеваешь гриппом. Так болела душа, что вместе с ней болели все мышцы и кости. Я не спала, не ела, ни с кем не разговаривала. Кормила Варьку, помогала ей с уроками и просила ее не спрашивать меня, почему я молчу и плачу. Варька обнимала меня и садилась рядом.
Через несколько дней я позвонила ему ночью. Не знаю, один ли он был, он не поднял трубку, но перезвонил мне с мобильного. Наверно, не один. Неважно.
– Да, Ленка. Слушай. Ты прости, если я орал в ресторане.
– Лучше бы ты меня просто убил, чем так.
– Лен, ну, наверно, не получается у нас…
– Я не буду больше уходить с вещами…
– Да не то… Такой быт начался… Может, вернемся к тем нашим отношениям…
– Когда ты приходил то раз в неделю, то раз в месяц?
– Когда ты была моей любовницей… Ты хочешь быть моей любовницей опять, Ленка?..
– А сейчас я кто?
– Ну кто… Разве с любовницей покупают удобрения для огорода? Помнишь, ты меня спрашивала, куда девались мои… м-м-м… разные всякие там… желания… сложные… Почему у нас все стало так просто и одинаково… Помнишь?
– Конечно. Я думала, что тебе больше это не нужно…
Я радовалась, что ему больше это не нужно. Я думала, что странности и чудные желания на грани извращения
