ей, наконец, возвращение в вечное царство Божие, которое скоро установится на земле. Вот поэтому мы, христиане, с радостью сражаемся в битвах со всеми, кто встанет против нас, ведь мы точно знаем, что нам не нужно бояться смерти…
В эту ночь Бальтазар долго не мог уснуть, ворочаясь на мягких коврах, которые гостеприимное семейство приготовило для него. Этот чистый воздух, довольное мычание скота, неугасающее сияние неба на закате… Вот семья снова запела, как будто во сне, и к их голосам присоединился негромкий и хрипловатый голос старухи – она молилась о воскрешении из нетленной смерти, хотя легкие ее были пусты. Утром Бальтазар чувствовал себя свежим и отдохнувшим, несмотря на беспокойную ночь, а его верблюд, которого хозяева вывели из стойла, был совсем не похож на измученное животное, которому пришлось проделать со своим всадником долгий и трудный путь из самой Персии. Шерсть верблюда лоснилась и была гладкой, словно перья. Карие глаза верблюда светились умом и состраданием – Бальтазар никогда прежде не видел таких глаз у вьючного животного. Он почти ожидал, что верблюд заговорит с ним или присоединится к песне, которую семейство запело, провожая Бальтазара.
Так, получив с собой в дорогу кусок мяса и свежий хлеб, на довольном, отдохнувшем верблюде, в мягком, словно новом, седле Бальтазар продолжил свое необычайное второе путешествие в Иерусалим. Ему осталось ехать уже не много. Сияние впереди становилось все ярче – до такой степени, что Бальтазар начал бы беспокоиться о своем зрении, если бы этот свет исходил от солнца. Но он видел все совершенно ясно, и глаза не болели – напротив, его зрение теперь стало гораздо лучше, чем было когда-либо, даже в счастливые дни давно минувшей молодости.
Огромнейший военный лагерь расположился у мерцающих яшмовых стен большого города. Построением и тренировками воинства руководили ангелы. Они отдавали команды голосами, подобными львиному рыку. Здесь были ангелы иных чинов, отличные от существа, виденного Бальтазаром ранее. Одни были с шестью крыльями, мерцающими, словно пламя лампады – такие ангелы назывались «Серафимами». Другие, известные как «Начала», были увенчаны коронами и держали в руках скипетры. Еще необычнее выглядели ангелы, называемые «Престолами», подобные вращающимся колесам, усеянным тысячами глаз. Сами воины, которых Бальтазар рассмотрел, проезжая среди них на верблюде, также не походили ни на каких других солдат, виденных им прежде. Здесь были сгорбленные старики, охромевшие калеки, бегающие вприпрыжку дети. Здесь были беременные женщины, у которых срок родов был довольно близок. Но даже самые хилые и беспомощные бойцы этого невероятного воинства держали в руках пламенеющие мечи, способные разрубить камень так же легко, как и воздух, а панцири, надетые на этих солдат, казались созданными из того же самого ослепительно блестящего вещества, которое окружало сияющим ореолом весь город. И, глядя на эти счастливые и в то же время исполненные беспощадной ярости лица, слыша пронзительное пение и безудержный смех, с которым эти люди занимались своими повседневными
