была замазана чернилами. Было видно, что под этим черным слоем находились какие-то записи, но не более того. А дальше не было ничего, за исключением листка бумаги с машинописным текстом, сообщающим, что «остальные документы дознания в отношении фрау Агнессы Штробль изъяты для приобщения к делу о внутреннем расследовании».
Так как ксерокопировать документы было нельзя, Аня переписала в свою тетрадь и это странное уведомление. «Кто и когда изъял остальные листы дела? Почему? – эти вопросы занимали сейчас Анины мысли. – Когда и кем было составлено машинописное уведомление? О каком „внутреннем расследовании“ идет речь? И самое главное: куда ушли документы, и где они сейчас»?
– Как видите, – сказала Аня архивариусу, сдавая ему обратно документы, – я последовала вашему совету. – И она улыбнулась.
Ответной улыбки она не удостоилась. Вместо этого, архивариус окинул ее хмурым взглядом.
– Завтра мы не работаем, – сухо сказал он.
– Я знаю, – лаконично ответила Аня, недоумевая, чем он так раздражен. – Я уже здесь закончила.
В глазах архивариуса промелькнуло удивление.
– До свидания, – попрощалась Аня холодным формальным Auf Wiedersehen вместо дружелюбного Tschüss8, и отправилась домой.
По дороге она заглянула в тот зал, где работала фрау Вайгель, с тем чтобы еще раз поблагодарить ее за помощь, но той на месте не оказалось.
– Ее здесь нет, – ответила Ане та самая коллега, которую фрау Вайгель два дня назад просила ее подменить.
– Она сегодня не работает? – уточнила Аня.
– Нет, – коллега помотала головой.
– Но она будет в понедельник?
– Я не думаю.
– То есть? – опешила Аня. – Она уходит в отпуск?
– Что вы хотите? – спросила коллега вместо ответа. – Может быть, я могу вам помочь?
– Нет, благодарю. До свидания, – пробормотала Аня, почувствовав острую тревогу. Под ложечкой засосало.
Вдруг она опять ощутила на себе чей-то взгляд, и опять на нее смотрели откуда-то сзади и сбоку. Она быстро обернулась, но увидела лишь, как на ее глазах повернулась ручка только что закрывшейся двери.
На ватных ногах она вышла на лестничную площадку, оказавшись прямо перед лифтом. Зажегся световой сигнал, и дверцы раздвинулись. Стоявший поблизости молодой мужчина знаком предложил Ане первой пройти в кабину, но она, помотав головой, отказалась, сказав:
– Спасибо, я пешком.
На лестнице было безлюдно, что было совершенно естественно. Люди ленивы, и, по крайней мере, девяносто пять человек из ста предпочтут лифт. Но Аня насторожилась, боясь довериться окружающему пространству. Резные лестничные перила и узкие, крутые ступеньки в старом здании архива, в сочетании со слабой освещенностью, создавали ощущение,
Auf Wiedersehen – до свидания (нем.) Tschüss – пока (нем.)
