показалось Ане, в каждую клеточку тела и каждый закоулок души. Как-то сразу на душе стало спокойнее: рубиновая жидкость убедительно напомнила о том, что в мире далеко не все так уж плохо и, пожалуй, в самом деле, слова «жизнь прекрасна» имеют под собой некоторое основание.
– Что, полегчало? – спросил дядя Саша, водружая пробку графина на место.
– Да, – разулыбалась Аня. – Спасибо.
– Спасибо ты скажешь потом, – возразил дядя Саша, – если благополучно выкарабкаешься из переделки, в которую ты попала. Надеюсь, моя скромная помощь окажется тебе полезна.
– Дело так серьезно?
– Ты ведь сама это понимаешь, правда?
Аня промолчала.
– Итак, записки, – начал дядя Саша. – Сначала первая.
Он разложил записку на столе.
– Скажу сразу, – продолжил он, – что твоя догадка об архиве верна. У меня нет сомнений в том, что в первой строке тебя направляют в архив, где, предположительно, могут находиться те самые документы, которые были изъяты из судебного отчета.
– Вы так думаете? – оживилась Аня.
– Думаю, да. Что, если не это? А что касается внутреннего расследования, то, подозреваю, что речь идет о расследовании в отношении самого дознавателя…
– Брата Ксаверия?! – возбужденно перебила она.
– Вероятно так.
– Но в связи с чем?
– Не могу знать. А предположениями своими я могу только навредить, сбив тебя с толку. Слишком мало пока информации. Но, очевидно, там, куда тебя направляют, она имеется.
– Только вот где этот архив? – произнесла Аня с досадой.
– Где он – понятно, – сказал дядя Саша.
– То есть, – поразилась она, – вы поняли, что там написано слева?
– Понял, – ответил он. – Это было не так уж сложно. Но меня беспокоит вся эта история, я уверен, грязная и опасная. Ты подвергаешь себя серьезному риску. Тебя уже чуть не убили.
– Но кто они?
– Этого я не знаю. Но я согласен с Максом в том, что труп фрау Вайгель подложили тебе с целью тебя подставить и таким путем вывести из игры.
– А зачем же они тогда его убрали?
– Ты же умница, Анечка! И не спорь, это факт! – замахал он руками. – Так почему же тебя тут стопорит? Не пойму. А ведь это легко сообразить: труп убрали совсем не те, кто его туда принес, а их противники или конкуренты.
– Те, которые составили первую записку?
– Возможно. Повторяю: здесь запутанный клубок, и распутать его будет нелегко.
– Одни принесли, другие унесли… Безумие какое-то! Это все-таки труп, а не сумка.
– Диковато, согласен, – пожал плечами дядя Саша, – но тем не менее, дело, скорее всего, обстоит именно так: иначе действительно невозможно объяснить, зачем труп потом убрали. Абсурд получается.
