и стал проверять машину и крепление канатов.
Такого афронта никто, естественно, не ожидал; он напугал шофера. Все ждали падения креста. Он же стоял невредимый, непоколебимый, надменный и прямой, как ему полагалось.
После некоторого перекура и обычной в таких обстоятельствах взаимной перебранки, шоферы решили повторить акцию, усилив быстроту и натиск рывка и тем заставили крест все же свалиться…
Сколько искр посыпалось вокруг целыми каскадами, сколько лязга и скрежета раздавалось, покуда крест скользил, цепляясь за каждую зацепку ребер и переплета каркаса, все еще привязанный к автомобилям, отъезжающим к проезду; с каким дьявольским ударом, в столбе земли и пыли, упал и зарылся железный лом, никому уже более не интересный… До самого конца зрелище полно было драматического трагизма борьбы и умирания. Живая мощь была разбита и раздавлена холодной грубостью механизма; во всем увиденном читался невысказанный, но ясно чувствуемый исторический приговор всему прошлому – всем настоящим; прошлое лежало в пыли, в кусках разбитого, смятого и покореженного железа».
Зато поэты просоветские радовались сносу несказанно. В первую очередь, конечно, Демьян Бедный:
Снесем часовенку, бывало,
По всей Москве ду-ду! ду-ду!
Пророчат бабушки беду.
Теперь мы сносим – горя мало,
Какой собор на череду.
Скольких в Москве – без дальних споров —
Не досчитаешься соборов!
Дошло: дерзнул безбожный бич —
Христа-спасителя в кирпич!
Земля шатнулася от гула!
Москва и глазом не моргнула.
– «Дворец Советов» строят, вишь! —
Москву ничем не удивишь.
Андрей же Платонов весьма колоритно описал процесс устройства своего героя на строительство Дворца («Усомнившийся Макар»): «Макар счастливо вздохнул и почувствовал голод. Тогда он пошел к реке и увидел постройку неимоверного дома.
– Что здесь строят? – спросил он у прохожего.
– Вечный дом из железа, бетона, стали и светлого стекла! – ответил прохожий.
Макар решил туда наведаться, чтобы поработать на постройке и покушать.
В воротах стояла стража. Стражник спросил:
– Тебе чего, жлоб?
– Мне бы поработать чего-нибудь, а то я отощал, – заявил Макар.
– Чего ж ты будешь здесь работать, когда ты пришел без всякого талона? – грустно проговорил стражник.
Здесь подошел каменщик и заслушался Макара.
– Иди в наш барак к общему котлу, – там ребята тебя покормят, – помог Макару каменщик. – А поступить ты к нам сразу не можешь, ты живешь на воле, а стало быть – никто. Тебе надо сначала в союз рабочих записаться, сквозь классовый надзор пройти.
И Макар
