своих подчиненных, капитан разрешал им садиться на песок и отдыхать. Однако дистанцию они не разрывали, и оцепление сохранялось в целости.
Кроме подразделения Локвуда в оцеплении стояли люди майора Вертински, капитана Веласкеса, капитана Бродерика и еще нескольких других командиров, не относящихся к десантному крылу дивизии.
Время от времени офицеры собирались небольшими группами и обсуждали ситуацию.
Внутри оцепления была поставлена еще одна цепь из солдат, прибывших на «геркулесе». Это были не армейские, а, скорее всего, полицейские силы. Об этом говорили их слишком легкое вооружение и подчеркнутая молчаливость. Второе оцепление не пропускало даже офицеров, что подтверждало слова полковника Зельдовича об особой секретности.
«Геркулес» постоянно стравливал излишки хладагента, из чего капитан Локвуд сделал вывод, что на транспорте поддерживались сверхнизкие температуры. Возможно, в этом нуждалось то самое оружие, о котором также упоминал Зельдович.
Время от времени садились обычные грузовики. Они поднимали целые тучи песка и, пока его уносило ветром, успевали выгрузить строительные материалы и землеройные машины, которые тут же приступали к делу.
После разгрузки суда взлетали, а им на смену спускались новые.
– Что ты думаешь по поводу этой возни, Гэс? – спросил подошедший к Локвуду капитан Веласкес.
– Зельдович сказал, что мы обеспечиваем доставку секретного груза.
– Он и мне сказал то же самое, но при чем здесь строительство?
– Ну, наверное, прямо сейчас построят и хранилище, – пожал плечами Локвуд.
– У нас что, мало готовых хранилищ?
Локвуд снова пожал плечами:
– Эх, курить как хочется. Как ты думаешь, если я закурю, это не будет являться демаскирующим фактором?
– На фоне всех этих прожекторов – вряд ли.
– Вот и я так думаю, – с готовностью согласился Веласкес и, расстегнув ремень кирасы, достал из-под брони сигареты. Он хотел сейчас же сунуть сигарету в рот, но в последний момент вспомнил, что его лицо закрыто фильтром. – Вот незадача, а как же я курить буду?!
– А ты сними фильтр, – посоветовал Локвуд.
– Тогда мне в рот песок набьется…
Веласкес опустил защиту и ухитрился повернуться так, чтобы ему в лицо не попадали вездесущие песчинки. Затем он прикурил сигарету и, прикрывая лицо перчаткой, сказал:
– А я так думаю, Гэс, раз тут замешано УСП, значит, происходит какое-нибудь поганое дело.
– Поганое дело? Например…
– Ну, они могли раскопать захоронение принца Циркуса.
– Думаешь, они сумасшедшие?
– Почему сумасшедшие? – Веласкес сделал еще одну затяжку и продолжил: – Почему сумасшедшие, Гэс? Ты думаешь, парни из управления испугаются какого-то там проклятия, наложенного четыреста лет назад?
– Ну а зачем управлению вскрывать эту могилу?
– Ты что, ничего
