выйдут, а мы дальше поедем с комфортом.
– Хорошо, только ты подтвердишь перед ним, что это было мое решение взять попутчиц. И машина с водителем, кстати, в моем личном пользовании.
– Если нужно…
Зэ пожал плечами. К подобным завихрениям в головах у других людей он относился снисходительно. Родион Маркович, сообразив, что неожиданная проблема решена, пришел в хорошее расположение духа и начал с воодушевлением разглагольствовать.
Человек, которого подобрали на заправке, был невысокого роста, с густой шевелюрой и растительностью на лице. В руке он держал прямоугольной формы коробку из дерева, чем-то похожую на складной мольберт, если только мольберты красят темной краской. Увидев подъезжающую машину, он не прекратил своего занятия, а занимался он тем, что в полный голос исполнял романс на стихи Пушкина «Что в имени тебе моем?», при этом старательно выводил высокие ноты и совершенно не смущался косых взглядов посетителей бензоколонки.
…Оно на памятном листке
Оставит мертвый след, подобный
Узору надписи надгробной
На непонятном языке…
Последние слова он пропел, устраиваясь на заднем сиденье, после чего поздоровался и представился: «Александр, прошу меня любить и жаловать».
«Какие красивые слова», – подумал Зэ, очарованной романсом.
...Но в день печали, в тишине
Произнеси его тоскуя;
Скажи: есть память обо мне,
Есть в мире сердце, где живу я.
Зэ предложил положить коробку нечаянного спутника в багажник, но Александр отказался от предложения и, как показалось Зэ, сильнее сжал пальцы на ручках поклажи.
Тронулись. Через несколько минут подъехали к гостинице. Женщины ждали на улице. Зэ помог погрузить чемоданы в багажник и молча указал рукой Александру на коробку, которую тот продолжал держать на коленях. Саша выскочил из машины, сам передвинул чемоданы и запихнул коробку в самую дальнюю часть отсека. Он не возвращался на место, пока багажник не захлопнулся, и настоял на том, чтобы Зэ закрыл замок на ключ. Подергав крышку и убедившись в надежности замка, он сел в машину и какое-то время молчал, не участвуя в завязавшемся разговоре.
Роль тамады с первых минут поездки взял на себя Родион Маркович. Он со знанием дела похвалил посла, отметив его недюжинную доброту и чуткое отношение к людям, легким касанием прошелся по его профессиональным качествам, плавно переведя разговор на его учеников, которые, «аки птенцы гнезда Петрова», то есть Якова, все на один подбор: умны, трудолюбивы и начитанны. При этом не преминул причислить к лику достойных самого себя. Женщины кивали в знак согласия головами, разбавляя кивки негромкими восклицаниями. Александр в разговоре не участвовал.
Через два часа сделали остановку в придорожном кафе. К этому времени дружеский градус общения позволял свободно разговаривать на любые темы. Ольга Петровна (постарше), в коричневом деловом костюме, еще обращалась к Зэ на «Вы», но, скорее, по
