в забытые ворота
На черный, отдаленный путь:
Тоска, предчувствия, заботы
Теснят твою всечасно грудь…
Няня всегда останется няней. Любимое дитё всегда останется любимым. Действительно, а кто ещё мог позвонить из близкого окружения? Сплетение случайностей – и мы оказываемся в замке, откуда звонили. Непонятная усадьба в горной части маленькой страны, где вся прислуга говорит по-русски, а хозяин так и не удосужился появиться. Вдумайтесь! В библиотеке книги на разных языках, но гостям демонстрируют перевод злобного пасквиля, который привел поэта к трагичному концу. Откажите мне в логике, но поверьте моему чувству, Зэ, что анонимное письмо, переписанное каллиграфическим почерком, – это перчатка. Она брошена в лицо поэту, и он должен принять вызов. Если он его примет, его убьют.
– Кого его? Пушкина убили в девятнадцатом веке!
– Того Пушкина – да, убили в девятнадцатом. А нынешнего могут убить сейчас.
– И кто этот новый Пушкин?
– Эх, если бы я знала, я бы его предупредила.
В этот момент где-то вверху раздался выстрел. Ольга Петровна вздрогнула. Зэ не сдержался и выругался: «Чёртова мельница. Надо дойти отломать ворот, чтобы хлопки не пугали порядочных людей!»
Глава Х
II
К ночи непогода подтянула тяжёлую артиллерию. Каминные трубы превратились в иерихонские. Ветер играл на органе размером во все небо. Тонкие стекла в окнах дрожали под напором стихии. В замке стало холодно и неуютно. Перестал работать телефон, как объяснил Чезаре, где-то в горах ледяной дождь оборвал линию. Управляющий дал указание подать гостям портвейн и мошкатель (ликерное вино), а для желающих приготовить горячий пунш.
Зэ стал свидетелем того, как Певец-мертвец опять приставал к старшему груму, но тот отмахнулся от Саши с выражением брезгливой гримасы на лице. За ужином все расселись за столом на привычные места. Управляющий, Зэ с Татьяной, Родион Маркович и Саша сидели с одной стороны стола. Напротив разместились Полина, Александра, Масюся, Магда и обе Петровны. Блюда на этот раз подавали младший грум Александрино и кухарка Роза Моисеевна. Налет стеснительности был окончательно смыт аперитивами и горячим пуншем. Гости болтали и смеялись. Кто-то рассказал о том, что в старые-старые времена у португальцев была традиция в последние дни октября не выходить из домов без сильной надобности. Считалось, что в эти ненастные дни злые духи караулят открытые или не до конца запертые двери, чтобы вместе с холодным ветром проникнуть в щель и поселиться в жилище. Духи приносили болезни, ссоры, неудачу и смерть близким. Если человек по крайней нужде должен был выйти наружу, он долго готовился, а потом быстро выскакивал и плотно закрывал за собой дверь. Со временем португальцы научились оберегаться. Они красили дома в белый цвет с широкой голубой полосой у земли, как будто бы дом находился на синем небе среди белых облаков. Духи воспринимали жилище как небесное сооружение, принадлежащее
