в больницу его не взяли, потому что председатель комиссии успел наябедничать директрисе его клиники.
К моменту возвращения Зэ и Александрино в комнате находились Родион Маркович и Полина. Великий Магистр диктовал протокол осмотра комнаты, а Полина записывала:
– … в двух метрах от тела, между окном и дверью, обнаружена улика номер «три», кусочек обугленной кожи размером два на два сантиметра…
Зэ, поймав взгляд Родиона Марковича, молча указал пальцем на Александрино.
– Доктор, – обратился Родион Маркович к Александрино, – меня интересует характер раны и Ваше заключение о причинах смерти.
Александрино посмотрел на лежащее тело и покачал головой:
– Схожу на кухню, посмотрю, что можно приспособить в качестве инструментов. Мне нужен зонд – измерить глубину раны.
Закончив осмотр, Родион Маркович переместился в соседнюю комнату. Он потребовал убрать кровать, выдвинул письменный стол на середину, посадил на угол Полину с блокнотом. Подошел Чезаре, который непрерывно вытирал салфеткой лоб и шею.
– Первое, что нужно сделать, – вызвать полицию. Зэ, берите машину и аккуратно езжайте за местным следователем. Второе, после осмотра тела комнату нужно опечатать и открыть в ней окна, чтобы оно лучше сохранилось.
Если мы откроем окна, – возразил управляющий, – мы разморозим батареи. Лучше использовать камеру большого холодильника.
– Хорошо, но потом опечатайте комнату, может быть, в ходе допросов полиция проявит интерес к обстановке.
Глава
XV
Зэ спустился на улицу. Татьяна его перехватила на лестнице. В замке уже все знали о случившемся. Она сунула Зэ пакет с бутербродами (и когда только успела их приготовить?) и поцеловала в щеку, шепнув: «Будь осторожнее».
Зэ завел машину и, громыхая цепями, выполз за ворота замка. Дорога, покрытая голубовато-сероватым льдом, радовала глаз своей девственностью. Машина, царапая лед цепями, оставляла на полотне белые шрамы. В каком-то смысле Зэ чувствовал себя пионером-первооткрывателем – пионером ледового континента. Вчера дорога была совершенно другой, мрачной и грязной, а сегодня надела праздничные одеяния, и Зэ был первым, кто пробует эти одеяния на прочность. При попытке мало-мальски увеличить скорость цепи начинали угрожающе звенеть, а машина делала непредсказуемые броски в стороны. Зэ бросил попытки ехать быстрее и пополз, смирившись с долгой дорогой. Через километр он обнаружил, что датчик на панели управления показывает перегрев двигателя. Открыв капот, он чуть не попал под струю пара, которая под давлением била из дырки в радиаторе.
«Приехали», – сказал Зэ самому себе. Он заглушил машину, достал из перчаточного отделения, в простонародье именуемого бардачком, пластину жвачки и пошел вдоль дороги, отламывая голыми руками ледяные наросты и складывая их в карман куртки. Через четверть часа, нагулявшись,
