идут живые примеры. Следуя один за другим, они составляют серию литературных портретов, связанных между собою почти без переходов. Отсюда типичное для Кантемира двойное заглавие сатир: первое определяет обращение, дающее рамку всей сатире; второе относится к признаку, по которому подобраны сатирические портреты.
Первая сатира называется “К уму своему”. Д. Д. Благой подчёркивает, что ум для Кантемира является верховным критерием, судьёй и руководителем [100. С. 123]. Сразу за вступлением следует серия сатирических портретов. Первым в ряду “презирателей наук” стоит “Критон с чётками в руках” [14. С. 57], олицетворяющий реакционное духовенство.
Выступая в первую очередь против духовенства, А. Д. Кантемир продолжает традиции антиклерикальной литературы XVIII века и линию Феофана Прокоповича. Кантемир разделяет многие мысли Прокоповича, выраженные в его “Духовном регламенте” [100. С. 125]. На него он часто ссылается при комментировании отдельных строчек сатиры в своем “изъяснении” к ней.
По мнению невежественного Критона, просвещение приводит к “безбожию” всех, “кто над книгой тает”. Оно пробуждает ненужную, с его точки зрения, любознательность у молодого поколения, желание “всему… знать повод, причину”, а в результате падает авторитет служителей церкви, которые “в старину” одни имели право и привилегию читать Библию. Теперь же, жалуется Критон, все её “чтят” да еще и толкуют. Критон, как и другие сатирические персонажи Кантемира, жизненно правдоподобен. Правдоподобие достигается, в частности, с помощью прямой речи персонажа. Невежественный святоша, он говорит, перемежая “святые” слова с просторечными и даже бранными. Нравственная оценка Критону даётся автором с помощью иронии. Критон – “святая душа” – “ворчит и вздыхает”. А что, в конечном итоге, так его возмущает в распространении просвещения? То, что у духовенства отбирают поместья:
…тем, что мирской жизни уж отстали,
Поместья и вотчины весьма не пристали. [14. С. 58]
Другой враг просвещения – Силван. Это помещик старого времени, занятый “домостроительством”. Его презрительное отношение к образованию идёт от чисто утилитарного взгляда на науку и ее место в жизни людей. Наука не учит его “множить доход и расходы малить”, поэтому она не имеет для него никакого практического смысла, можно вполне обойтись без нее: “Сколько копеек в рубле – без алгебры счислим” [14. С. 59]. В дальнейшем эту тему блестяще разовьёт Фонвизин в “Недоросле”, где Простакова заявит, что деньги они и без Пафнутьича сосчитают.
Уже в 20-е годы XVIII века Кантемир начал решительную борьбу с невежеством помещиков, с их враждебным отношением к образованию. Силван, как позже Простакова, заявляет, что заниматься наукой – дело “подлых” (первоначально слово “подлый” значило “не дворянин”, человек низкого происхождения; дворянин – “благородный”).
Следующий сатирический портрет изображает гуляку и весельчака Луку. Он восстаёт против науки по другой причине. По его мнению, она “содружество людей
