и даже подвёрстанный к нему материал, в котором описываются тяготы морского похода по ленд-лизу в Мурманск. Но всё это – на «глубинных» страницах 26–31. А вот первые двадцать шесть страниц посвящены совсем другим темам. Взглянем теперь на вёрстку:
1. На обложке – сфотографированный в крайне убедительно-героической позе солдат армии США. Допустим, что даже на фоне Сталинграда для СМИ, которое запустили в Вашингтоне, зарегистрировали в Филадельфии, а редактировали в Нью-Йорке, это – объяснимо. Но что дальше?
2. Дальше и на целый разворот – подробный отчёт о том, как промышленность США выпускает всё больше боевых самолетов и кораблей. ОК.
3. По причине того, кто финансировал этот журнал, примиримся с тем, что до Сталинграда редакторы заверстали статьи об успехах американского оружия на Соломоновых островах.
4. Наконец, в силу специфики этого журнала (а рассчитан он был, напомню, на читателя в Латинской Америке), посчитаем возможным и то, что составители разместили до материала про Сталинград заметки о достоинствах Чили. Ну, в конце концов, Чили как раз в это время разорвала дипотношения со странами «Оси».
Но где же, наконец, Сталинград?
А вот до Сталинграда журнал «Эн Гуардия» разместил ещё и прямо-таки политую патокой заметку о визите в Вашингтон кубинского президента Фульхенсио Батисты. Он, оказывается, и с Рузвельтом встретился, и перед Конгрессом выступил.
На фото из журнала «Эн Гуардия»: президент Рузвельт приветствует «президента Кубы генерала Батисту». Обратите внимание: Рузвельт даже встал с инвалидной коляски
Если редакция журнала «Эн Гуардия» и позволила себе вольность, то только тогда, когда, перечисляя титулы Батисты, поместила перед словом «президент» звание «дивизионный генерал». На эзоповом языке это было напоминанием о том, что к власти Батиста пришёл в звании сержанта[40].
Впрочем, к публикациям журнала «Эн Гуардия» мы ещё вернёмся. А сейчас – к официальным документам.
Вступлению во Вторую мировую войну первых стран Латинской Америки в декабре 1941 года предшествовали события на всё той же Кубе в июле 1940-го. Именно в кубинской столице тогда была подписана удивительная Декларация, согласно которой нападение на одну страну западного полушария считалось агрессией против всех.
«Удивительным» я этот документ называю потому, что в следующий раз такой принцип американцы смогут «застолбить» только в договоре о создании НАТО. А это будет уже в 1949 году. То есть на своём «заднем дворе» США запустили тогда очень важную схему, которая потом будет им служить многие десятилетия[41].
Но длинным оказался путь ещё и к Гаванской Декларации 1941-го.
С 23 сентября по 3 октября 1939 года (то есть почти сразу после начала Второй мировой) министры иностранных дел стран западного полушария собрались на экстренную встречу в Панаме. Там была одобрена резолюция о нейтралитете. В частности было объявлено о создании «зоны
Определённая игра слов (или, точнее, неудобство) содержится в публикациях журнала «Эн Гуардия» и о СССР. Например, само это словосочетание «Советский Союз» журнал употребил только единожды – да и то, цитируя Тегеранскую декларацию. Во всех остальных случаях «Эн Гуардия» предпочитала оперировать словом «Россия». Журнал вообще старательно избегал всего коммунистического. Даже цитируя лозунг «Ни шагу назад!», ссылался на неких «политических руководителей». В принципе, это и есть расшифровка советского слова «политрук». Однако на испанский язык его было бы точнее перевести как «комиссар». Но это добавило бы в текст «Эн Гуардии» оттенок просоветской и коммунистической пропаганды. А вот этого нью-йоркские редакторы всячески избегали. Если же рассуждать обо всём сказанном в кубинской системе координат, то, на самом деле, спорно, кто был для США большей «экзотикой». Бастиста или Сталин? Хороши оба! Но суд, который «кровавый диктатор» Фульхенсио Батиста потом проведёт над Фиделем Кастро – это просто «детский лепет» по сравнению с печальной памяти сталинскими процессами. Судите сами: Фидель был никаким не мнимым заговорщиком, а попытался захватить казармы правительственных войск «Монкада». Но ему дали выступить на суде со знаменитой речью «История меня оправдает», а потом разрешили уехать за границу. Можно было о чём-либо подобном думать в сталинской России? Но это так, к слову.
И в Организации Американских Государств, и в НАТО, с формальной точки зрения, все равны. Формально говоря, и решения там принимаются не большинством голосов, а на основе всеобщего согласия, то есть консенсуса. Всё это – очень красиво и демократично. Но попробуй проголосовать «против» США какая-нибудь небольшая страна, не обладающая достаточным военным потенциалом! В таком случае гегемон сразу скажет: «Значит, мы вас защищаем, а вы тут колабродничаете?» Именно на этом и основана так называемая «блоковая дисциплина». Конечно, в последние годы она периодически давала сбой. Но, в целом, – работает.
