собрались большие толпы народа, которые горячо приветствовали первого советского дипломатического представителя на Кубе. На здании министерства иностранных дел рядом с кубинским флагом развевался советский флаг. Кубинские газеты единодушно приветствуют установление дипломатических отношений между Советским Союзом и Кубой».
В этом, новом сообщении ТАСС за № 96 (9232) обращают на себя внимание сразу несколько обстоятельств.
Во-первых, правописание. ТАСС действительно передал фамилию Батисты в именительном падеже. Как журналист, который еще застал те технологии, уточню, что до прихода электронной почты и даже телетайпов заметки надиктовывались. А для простоты восприятия текстов стенографистками имена передавали в именительном падеже и по буквам. То есть: «Батиста: Борис-Александр-Тамара-Илья» и т. д.
Но вот то, что фамилию Батисты потом не просклоняли ни в ТАСС, ни в «Правде», это – следствие незнания большинством советских людей реалий далёкой-далёкой Латинской Америки. То есть дружба начиналась с чем-то по-настоящему непознанным[48].
Во-вторых, о главном. Вопреки обыкновению, в «шапке» сообщения ТАСС действительно было написано, что передано оно не из Вашингтона или Нью-Йорка, а из Гаваны.
С такими вещами ни тогда, ни сегодня – почти никогда не шутят. То есть в данном случае корреспондент ТАСС освещал развитие событий в Латинской Америке, не переписывая сообщения американских газет или информационных агентств, а наблюдая за ними самолично. Об этом тем более свидетельствует деталь про советский флаг на здании МИД Кубы: американский репортёр (если бы в ТАСС и в этом случае всего-то переводили написанное «западниками») на такой нюанс внимания не обратил бы.
И уже какое-то журналистское чутьё заставило меня спросить у гендиректора ИТАР-ТАСС Виталия Игнатенко, не сохранилось ли в отделе кадров агентства приказа о командировании своего сотрудника в Гавану для освещения визита Литвинова. Виталий Никитич обещал, что посмотрит.
Днём позже раздался звонок:
– Серёжа!
– Слушаю вас, Виталий Никитич!
– Мы тут все в крайнем смущении.
– Что такое?
– Литвинова действительно сопровождал корреспондент из нашего вашингтонского отделения. Но концов найти нельзя. Скорее всего, какой-то будущий Меркадер[49].
– А что такое?
– Мы стали исследовать. Оказалось, что в корпункте ТАСС в Вашингтоне работали в годы Второй мировой не только советские люди.
– А кто же ещё?
– Ещё какой-то американец и какой-то «душ Сантуш». Португалец, что ли?
– Фамилия точно португальская. Португалец или бразилец. Какой-нибудь коминтерновец, наверное.
– Ну, или бразилец, да. И вот этот душ Сантуш и поехал с Литвиновым.
– И что?
– И не вернулся. Исчез, растворился.
Когда, по моей просьбе, в частности, и эту главу вычитал академик Евгений Примаков (сам бывший «правдист»), то он заметил, что вообще-то в «Правде» это было задачей корректуры. Впрочем, Евгений Максимович согласился с тем, о чём я здесь пишу. Ни корректор, ни выпускающий редактор не обладали знаниями о том, что фамилию Батисты надо склонять. То есть, повторю, речь шла о знакомстве с чем-то таким, о чём до тех пор в СССР было известно крайне мало.
Советский агент, организовавший убийство в Мексике Льва Троцкого.
