удара. – Вот только опыта и практики не хватает».
И показал, как правильно делать, на следующей атаке. Серией из ложных ударов на разных уровнях он заставил противника раскрыться на нижнем уровне, резко повернулся на носке опорной, и пятка захлестнула по дуге вверх. Раб свалился в позе зародыша, с трибун послышался осуждающий свист. Да, удар в пах большинством всегда воспринимается именно так.
– Жестоко, – скривился Левша, встречая Змея.
– И как тут многие сказали – подло, – подхватил Марьян.
– Тебе нужны воины или благородные покойники? – спросил победитель.
– Так я и не спорю, – согласился Марьян. – Это зрители хотят благородных героев. А я их костей по Москве насмотрелся. Но парня я возьму. Он лучше всех на твоем фоне смотрелся. А ты отдыхай!
– Почему?
– В сравнении с тобой все кажутся убогими, – с притворным недовольством ответил торговец. – Я так больше никого не наберу.
– Так, может, и не нужно? – спросил Левша.
– Что-то мне подсказывает, что нужно, – как-то очень мрачно ответил Марьян.
В этот момент в градирне вновь объявился Прохор. Вид у здоровяка был жалкий, как у побитой собаки. Левый глаз заплыл, под вторым тоже наливалась хорошая гематома, к тому же бедняга сильно прихрамывал. Но шел он не один. Прохор привел Клина и еще двоих крепких парней.
– И снова здравствуй! – подошел дознаватель к Змею. – Без году неделя на базе, а уже успел отличиться! И правда герой! Отойдем-ка, я тебе расскажу значение слов «дисциплина» и «ответственность».
Клин взял Змея за рукав и решительно повел за собой. Марьян двинулся следом. На вопросительный взгляд своего коллеги торговец сурово нахмурил брови:
– Это мой человек, и я хочу быть уверен, что с ним все в порядке.
Впервые со времени знакомства Змей увидел, как дознаватель сердится.
– А это мой человек, – повысив голос, указал Клин на Прохора. – И я тоже хочу быть уверен, что с ним все в порядке!
Народ в башне притих, стал оглядываться и перешептываться.
– Ладно, идемте оба, – мотнул Клин головой в сторону выхода и дал команду своим людям: – А вы подождите здесь!
Отойдя от градирни метров на сто, дознаватель достал трубку и закурил. Видать, нервничал. Значит, и у этой холодной мумии есть слабые места.
– Что ты делаешь, Марьян? – обратился Клин почему-то к торговцу.
– Твой человек сам виноват. Он первым бросился на Змея.
– А мне он сказал совсем другое. Что твой человек напал на него на улице, да еще и со спины.
– Ты хочешь сказать, что я лгу? – возразил торговец. – У меня полградирни свидетелей!
– Твою мать, мне с ним завтра надо было вас в засаде охранять, а теперь что? – не успокаивался Клин.
– Только вдвоем, что ли? – парировал Марьян.
– Все шутишь, да?
– Нет,
