стал заметен его возраст. Молодежный головной убор по контрасту только подчеркивал это.
– Я уж чуть было не решил расформировать издательство.
– Даже так? Настолько все серьезно? – ойкнула Кактусова.
– Не жаловался бы, если бы все не было так плохо. У нас тиражи по сто тысяч держатся только у Розы Савельевой. Но если ее книг не станет – все, мы банкроты.
Ефросинья внимательно слушала Сухова и понимала, о ком тот говорит.
Роза Савельева была сочинительницей женских романов в стиле «ню». Она активно работала в издательстве Семена Игоревича и писала просто откровенную эротику. Ефросинья пару раз пыталась прочитать ее книги, полные необузданного, ничем не прикрытого секса, и пришла в ужас. Она даже в одиночестве краснела до ушей от видов, разворачивавшихся в ее сознании благодаря перу Розы. Фрося поняла, что это не ее литература. Но у Розы было очень много поклонников. Она писала о потрясающе красивых и страстных женщинах с большой грудью и осиной талией, с необычного цвета глазами при метровых ресницах и с призывно пухлыми губами, а завершала образ героинь копна золотых волос. Ее мужчины, то есть герои-любовники с потрясающими физическими данными и небывалой потенцией, явно из мира сказок, тоже потрясали воображение.
Многие почитатели бесстыдных романов Розы Савельевой почему-то решили, что автор пишет все с себя и со своей жизни. Им было невдомек, что на самом деле писательница – шестидесятипятилетняя женщина, похожая на гриб сморчок. Безумно несчастная и одинокая в личном плане, она еще содержала сорокапятилетнюю дочь-инвалида Клаву, которая страдала серьезным психическим заболеванием. Наверное, эта женщина сильно фантазировала всю жизнь из-за отсутствия собственного опыта красивой эротики и вот теперь воплощала свои фантазии в откровенных романах. Ее личность от читателей прятали, Савельева и сама не шла на контакт, а вот книги явно пользовались спросом.
– Она не уйдет. Зачем? Роза ведь у вас ведущий автор, – сказала Фрося.
– Уже нет, – вздохнул издатель.
– В смысле? – не поняла Ефросинья.
– Розы Савельевой больше нет, а это сродни краху! – обхватил голову руками Семен Игоревич.
– Как нет? Она ушла? – удивилась переводчица. – Ее кто-то переманил? Столько лет вместе! Такого просто не может быть!
– Фрося, она сошла с ума. Не смотри на меня так! Сам недавно узнал, буквально только что… Савельева в психиатрической лечебнице.
Большие глаза Кактусовой стали еще больше от удивления.
– Как? Что, совсем сошла?
– Ну, а как ты думала? Она даже не узнает никого. Только это между нами, иначе нам совсем кранты! Если кто-то узнает, что наша ведущая писательница того… то есть тю-тю… нам крышка.
– Конечно, я никому не скажу, – заверила издателя Ефросинья. – Постойте, вы ведь только что говорили, что если с Розой что-то случится, то нам полный крах. Откуда же «если», раз с ней уже случилось непоправимое?
