виду – черенок от лопаты.
– Вот, попробуй этим.
Вытянув цепь на всю длину, Эдвин едва дотянулся до конца палки.
– А потом-то что? – спросил он.
– Я постараюсь ключ от двери раздобыть. От кандалов-то вряд ли, а вот от двери попробую.
– Это как же? Он тоже у Мадауга.
Гвендилена фыркнула.
– Глупый. Ты что, думаешь, тут от каждой двери свой ключ? Да тут в кладовых три десятка дверей и дверок. Наверняка к половине из них одни и те же ключи подходят. Здесь, знаешь ли, монастырь, и народ не особо вороватый. А на кухне этих ключей целая связка на стене висит. Я попробую найти. Верхняя дверь вообще только на засов закрывается. Так что ты к середине ночи будь готов.
– К середине ночи… я уж тут потерялся.
– Сейчас вечерня. Весь народ на службе. А я сбежала. Все, пошла.
Она подняла с пола свечу.
– Гвен!
– Что?
– Я твой должник.
Девушка тихонько рассмеялась.
– Уж будь уверен – не забуду.
С той палкой, что Гвендилена просунула ему под дверь, все оказалось намного проще. Эдвин засунул черенок в кольцо и принялся расшатывать штырь. Спустя всего несколько мгновений штырь с каменным хрустом начал поворачиваться, и юноша наконец выдернул его из стены. Железка была длинная – в две трети локтя, и вся покрытая зазубринами – для того, чтобы крепче цепляться за кладку.
Умница Гвендилена, подумал он. Без ее помощи ему бы никогда не вытащить эту штуку. Только бы ей остальное удалось.
Поразмышляв с минуту, Эдвин засунул штырь обратно так, чтобы легко выдернуть его при неоходимости.
Судя по всему, вечерня уже давно закончилась, и монастырь сейчас укладывался спать. Кормить, похоже, Эдвина никто не собирался, хотя его желудок отчаянно журчал, требуя еды: последний раз он ел прошлым вечером. Ну и ладно, подумал юноша. Меньше всего на свете ему хотелось, чтобы кому-нибудь пришло в голову заявиться сюда раньше времени или, чего доброго, перевести его в другое место.
Эдвин вновь уселся на пол, в сотый раз раздумывая обо всех обстоятельствах этого дела. Ничего нового сообразить он не смог: одни и те же мысли круг за кругом прокручивались в голове, пока, наконец, его не сморил тяжелый сон.
Очнулся он от шороха в коридоре.
– Эд…
– Я здесь.
– Хорошо. Сейчас попробую.
Эдвин вытащил из стены штырь и, намотав цепь себе на руку, подошел к двери. Цепь была не меньше четырех футов длиной, но, слава богам, не особенно толстая и тяжелая.
В течение некоторого времени с той стороны слышался только негромкий скрежет: Гвендилена один за другим вставляла ключи в замочную скважину.
– Ну как?
– Сейчас…
Эдвин начал уже переживать не на шутку, когда дверь с негромким скрипом отворилась.
– Тихо, – произнесла девушка, для убедительности приложив палец к губам, – спят все. Только у ворот два стражника.
Эдвин
