гостинице. Потом я принюхался. Можете себе представить, что являет собой гостиничный номер, состоящий из кроватей, тумбочки и трёх мужчин, которые несколько суток не мылись и накачивались спиртным? Воздух в этом номере можно резать ножом и складывать у стены, как кирпичи. Хорошо ещё, что перед сном мы не смогли снять обувь. Было невыносимо жарко и нестерпимо душно. По моему виску медленно ползла капелька пота.
– Hello! How are you? Wake up and go to the beach with us![2] – Эти звуки произнесла говорящая голова. Находилась она в дверном проёме. И, скорее всего, прилагалась к туловищу. Дублёное лицо украшал рыхлый нос, покрытый сеточкой синих жилок. Пока я думал, тело и голова воссоединились, и незнакомец полностью вошёл в дверь. Лучше бы он этого не делал. Его бочкообразное туловище покоилось на кривых ногах, а длинные руки интимно прикрывали колени. Человек был крайне волосат, как будто готовился вступить в сборную Дагестана по борьбе. Может, это здешний аниматор?
– Водички… – раздалось снизу. Меня накрыло дежавю. Миша традиционно изображал почву в нашей экосистеме, элегантно сливаясь с полом.
– Hi! I am Tom, do you need some help?[3] – Нет, это явно не аниматор. С таким носом его выгнали бы сразу после принятия. Услышав непонятную английскую речь, Миша выразительно уронил голову на пол и замычал в бессильном отчаянии.
– Hey, Claire! Maybe you can help them?[4] – Том развернулся и кого-то позвал. Теперь мы любовались на его зад, затянутый в красные трусы. На трусах была изображена обезьянка, уплетающая банан. Мне стало дурно.
Через миг в дверях появилась дама. Её лицо хранило следы былой красоты, которые терялись среди бесчисленных конопушек. Татуировка знаменитого языка «Rolling Stones» на плече и футболка с трилистником выдавали в ней светскую бунтарку. Стройная, почти тощая Клэр рядом с кряжистым и волосатым Томом выглядела, как цыган-дистрофик рядом со своим дрессированным медведем.
– Tom, shame on you! Leave the guys alone, let's go![5] – Дверь захлопнулась, странные гости исчезли, и я уже не мог поручиться, что мне они не привиделись. Я уставился на Мишу, а он на меня, совсем как в конце сцен в мыльных операх, когда у актёров кончается текст.
– Где мы? И что это за уроды к нам ломились, а? И почему я лежу на полу, а вы на кроватях? – Подобно Юлию Цезарю, Миша делал одновременно три дела: лежал, негодовал и наполнял комнату перегаром.
– Миша, не шуми, и так голова трещит! – взмолился я.
– Голова трещит? А у меня всё тело трещит! Это же надо, инвестора поездки бросить на пол, как собаку! Кстати, а где Серёжа?
– Э-э-э, – донеслось с другой кровати. Было трудно понять, что делает Лаптев: то ли повторяет алфавит с конца, то ли пытается нам что-то сказать.
– Лаптев, используй согласные, так будет легче! – с похмелья мой сарказм утраивается.
– О, нашёлся. Кабы ещё говорил, – Макаров начал понемногу пытаться вставать.
– Э-э-э… это ты сам на пол упал, я тебя вчера три раза обратно укладывал, а ты орал, что на полу не так жарко! – к Сергею вернулась речь. – А кто эти
Hello! How are you? Wake up and go to the beach with us! – Привет! Как вы? Вставайте и идёмте на пляж!
Hi! I am Tom, do you need some help? – Привет! Я – Том, вам нужна какая-то помощь?
Hey Claire! Maybe you can help them? – Эй, Клэр! Может, ты им сможешь помочь?
Tom, shame on you! Leave the guys alone, let’s go! – Том, постыдись! Оставь ребят в покое, пойдём!
