на него таращились. Обоим было за сорок, оба обросли щетиной, но один, с кривым носом, выглядел посвежее, да и курточка у него была почище. В зубах он держал сигарету, а вот его товарищ мял дрожащими пальцами папиросу.
– Здорово, отцы, – поприветствовал их Кобылин, подходя ближе. – Что скажете, автобус сегодня ожидается?
– Здорово, коли не шутишь, – отозвался мужичок с папироской, окидывая гостя мутным взглядом. – Какой тебе автобус-то?
– Тридцать второй, – деловито отозвался Алексей. – Тот, что до садового товарищества.
– До Родничков-то? – небрежно бросил носатый тип. – Может, и будет. В обед, поди.
– Вот зараза, – сокрушенно выдохнул Кобылин. – До обеда тут торчать, так и околеть можно.
– А на что тебе Роднички? – закинул удочку носатый. – Ты не местный вроде.
– Друг у меня там, – с широкой радостной улыбкой выдохнул Кобылин. – Гостит у тещи. Просил помочь по хозяйству, ну и поляну обещал накрыть.
– А, – протянул тип с папиросой. – Дачники.
Носатый прищурился, смерил охотника оценивающим взглядом. Кобылин, уже догадавшийся, к чему идет дело, широко улыбнулся, стараясь излучать дружелюбие. Бывают случаи, когда надо казаться опасным, лютым, бешеным подонком, этакой ходячей проблемой с доставкой на дом. А бывают, когда нужно выглядеть жизнерадостным идиотом, способным в любой момент скинуть с плеча гитару и затянуть песенку про костры, леса, туман и перевалы.
– Ты тут долго простоишь, – предрек наконец носатый. – Утренняя смена из поселка уже уехала на работу. Теперь транспорт будет в обед. А может, и вечером, к тому времени, когда обратно народ потянется. А в Роднички и вовсе сегодня ничего не будет.
– Это почему? – искренне удивился мужичок с папиросой.
– Потому что Михалыч вчера отмечал с кумом в поселке, – отозвался носатый, кинув на друга злой взгляд. – За баранку до вечера не сядет, а Кузьмин на тридцать третьем рейсе подменяет того чернявого.
– А, ну ясен пень, – бросил мужичок, смущенно покашливая. – Да, если уж Михалыч начал отмечать, то это надолго, да.
– Что ж делать-то, отцы? – сокрушенно вопросил Кобылин. – А? Замерзну я тут.
– Ну, раз такое дело, – протянул носатый, затягиваясь сигаретой, – отвезу я тебя до Родничков.
– На чем поедем-то, отец? – ухмыльнулся в ответ Кобылин. – На санях?
Местный без слов мотнул головой, и Алексей заглянул за угол палатки. Там, в сугробах, стояла белая «Нива», заляпанная замершей грязью по самую крышу.
– Эва, – Кобылин засмеялся, – вот и транспорт! Сколько возьмешь?
– Тыщу, – без колебаний бухнул носатый.
Кобылин снова засмеялся, обернулся к местным.
– Ну, ты загнул, отец! За тысячу я сейчас тут в палатке сяду и буду греться
