до ушей, шутить (Галка была смешливая!), а молча пошла в парикмахерскую и коротко постриглась, как монашка.
Сергей, увидев такое преображение, заверил Галю угрюмо, как перед казнью:
– Женюсь. Изменять не буду.
Звучало как «Похороню с почестями и справлю тризну».
«Околдовал, сгубил мою девичью душу!» – горевала Галя, но ничего поделать не могла.
Так научила ее выходить замуж бабушка, когда рассказала маленькой десятилетней Галинке про то, как ее посватал хромой Петро, Галинкин дед, да так она и прожила с ним вместе всю жизнь, из жалости. Уж какой достался. «Хромой, да мой!»
– На меня что-то нашло! Господи, я была такая дурочка. Меня ж никто до этого не звал замуж. Я даже обрадовалась. Надоело уже ждать у моря погоды. Саша любил меня, но с мамой своей не знакомил. Так я и не попробовала фаршированную щуку, о которой он столько рассказывал. А тут все как-то быстро произошло. Хоть бы кто остановил. Вот ты психолог, все знаешь, но тебя же рядом не было. Моим вообще все равно – лишь бы замуж сбагрить девку… Так я и уехала на чужбину, за мужем, в Россию. Я отчаянная. А кто уедет один раз со своей земли, тому век по свету носиться*.
Это правда: «комплекс эмигранта», невроз перемены мест – это готовность радикально менять место жительства и образ жизни. Если человек, однажды преодолев страхи и нарушив табу на уход из дома, ощущает абсолютную свободу, он будет стремиться к этой иллюзорной эйфории и кажущемуся обновлению. Предельная полнота чувств и впечатлений тем сильнее, чем дальше от дома, чем ярче контраст между новым и старым опытом. Только со временем человек открывает простую истину: «Везде хорошо, где нас нет». Между прочим, «комплекс эмигранта» сродни невротическому «комплексу донжуана», латентной готовности менять партнеров, чтобы освежить чувства. Чем разительнее несхожесть предыдущей и последующей женщин, тем заметнее эффект. Моя бабушка вообще никогда из села не выезжала. Зачем, говорит, у меня все тут есть. А кому надо, сам найдет! «А то придет, а меня нема дома!»
– Галя, ты все-таки не забывай, что я в Москве родилась и выросла и в моих жилах течет и еврейская, и русская кровь. Нельзя тревожить национальность в человеке, это больно задевает.
– А я думала, что у женщин нет национальности, а одна только солидарность. Это же мужики придумали государства, чтобы своих жен не выпускать из загона. Государственные интересы! У нас послушаешь – что ни мужчина, то депутат. У каждого программа защиты государственных интересов, а на деле – больше баб и бабок! Это не патриотизм, а эгоизм мужской. Я про это много думала. И мораль тоже придумали для женщин, чтобы они спокойнее и послушнее вели себя в стойлах.
– Галя, ну это уже зоология какая-то…
– А ты слушай, психолог, если выжить хочешь, изучай ветеринарию. В облаках витать – опасное дело. Пойми меня, Поля! Не беда, что я чувствую себя лошадью. Беда, что эта кобылка такая несчастная…
