клетки и хмыкал каждый раз, как терьеры подпрыгивали, пытаясь его достать.
– Э-э… – Ваэлин запнулся, прокашлялся и принялся пятиться к выходу. – Я пойду, мастер?
Джеклин, не оборачиваясь, махнул рукой, с любовью глядя на грызущихся терьеров.
– Ах вы, маленькие чудовища…
Пересекая двор, Ваэлин ощущал, как груз ответственности буквально вдавливает его в булыжники мостовой. Он внезапно почувствовал, что ненавидит Соллиса и аспекта. «Командиром? – с горечью думал он. – Не хочу я быть командиром!»
Но по мере того, как он нехотя поднимался по винтовой лестнице, ведущей в комнату в башне, внутри зрела другая мысль, растущее подозрение, вызванное воспоминанием о лице Норты, когда тот уходил из трапезной. Тогда Ваэлин увидел только гнев, но теперь он понял, что там было нечто еще, какая-то решимость, решение…
Он застыл на полпути, когда до него дошло. «О Вера, только не это!»
Оставшиеся ступеньки он миновал бегом, ворвался в спальню и от ужаса заорал в голос:
– Норта-а!!!
Никого. «Может, он в конюшне. Он же любит лошадей…»
И тут он увидел, что окно открыто, а на кроватях нет ни простыней, ни одеял. Высунувшись в окно, Ваэлин увидел, что связанное белье свисает вниз футов на двадцать, а дальше еще пятнадцать футов до крыши сторожки у северных ворот и оттуда еще десять футов до земли. Для Норты, как и для всех остальных, это не было серьезным препятствием. Не успевший развеяться утренний туман позволил ему уйти под носом у дежуривших на стене братьев, большинство из которых к тому же предвкушали завтрак.
На миг Ваэлин подумал было, не стоит ли разыскать мастера Соллиса или аспекта, но отказался от этой мысли. Норту наверняка жестоко накажут, а у него все равно уже как минимум полчаса форы. К тому же Ваэлин даже не знал, в Доме ли Соллис и аспект – может, они тоже на ярмарке. К тому же в голове у него звенела жуткая мысль: «А что, если он успеет туда раньше? Что, если он увидит?»
Ваэлин проворно взял флягу с водой, пару ножей, привязал за спину меч. Подошел к окну, крепко ухватился за связанную Нортой веревку и принялся спускаться. Как он и думал, это оказалось нетрудно, через несколько секунд он уже был на земле. Туман почти развеялся, и следовало остерегаться, чтобы его не заметили. Ваэлин стоял, прижавшись к стене, пока брат, дежурящий на стене, скучающий парень лет семнадцати, не отошел подальше, а потом опрометью рванул к лесу. На тренировочном поле это было бы небольшое расстояние: всего каких-нибудь двести ярдов, – но сейчас, когда за спиной была стена и Ваэлин каждую секунду ожидал услышать окрик или даже свист стрелы, ему показалось, будто он пробежал добрую милю. Так что он испытал большое облегчение, очутившись в прохладной тени деревьев и немного замедлив бег. Этот темп все равно был довольно утомительным, но времени терять было нельзя. Примерно полмили Ваэлин бежал по лесу, потом свернул к дороге.
Дорога была более оживленной, чем когда бы то ни было: крестьяне с телегами, нагруженными припасами на продажу, семьи, раз в год выбравшиеся на
