Да я еще молодой. – Гуров улыбнулся, мягко подобрал ноги.
– Зачем спорить-то, молодой?
Миролюбивый тон мог обмануть лишь сопляка. Шофер ударил быстро, но Гуров ожидал нападения, легко наклонился, кулак рассек пустоту, и на секунду бандит раскрылся. Гуров вытянул руку, коротко ударил противника в горло, под адамово яблоко. Большой хрюкнул, ткнулся лицом в стол, сыщик достал наручники и, пристегнув его кисть к ножке стола, вынул у него из внутреннего кармана пистолет.
Маленький происшедшего видеть не мог, так как, выпроводив механика, стоял у двери с наружной стороны. Гуров знал, что боль уже отпустила, человек уже пришел в себя, сейчас натужно сглатывает, пытается сориентироваться в обстановке.
– Ты знаешь, кто я? – Гуров допил остывший кофе.
– Мент поганый, – прошептал сипло Большой и сел прямо.
– Допустим. Тогда ты фраер сопливый. Гоги тебя выгонит, он же не велел бить меня. Как зовут?
– Ну, Степан.
– А меня – Лев Иванович. А того, кто за дверями стоит?
Гуров видел, как новый знакомый потянул наручники, стол качнулся.
– Чего молчишь, Степа? – Гуров поднялся, взял с буфетной стойки стакан с соком. – Освежись, полегчает. Так как зовут твоего приятеля?
Степан сделал натужный глоток, отставил сок, вытер слезящиеся глаза.
– Кореша Толиком звать.
– Анатолий и Степан, хорошие имена. – Гуров закурил. – Позови его.
Степан откашлялся, но Толик сам заглянул в теремок:
– Ну, чего валандаетесь? Пошли!
– Погодь! – громко сказал Гуров. – Шагай сюда, Толик, разговор имеется.
Толик был прост и незатейлив, как огурец, подошел, сверкая улыбкой, и спросил:
– Сговорились? Я же тебе толковал, Степа, что товарищ умный. – Он смотрел на содельника и не обратил внимания, что Гуров, подвигая ему табуретку, поднялся и взял столовый нож. – Ты чего, Степ, забурел?
Гуров ударил ручкой ножа чуть пониже третьей пуговицы, точно в солнечное сплетение. Толик чуть не выплюнул язык, глаза застекленели, он схватился за живот, упал на стол. Гуров отобрал у него пистолет, пригрозил Степану:
– Будь хорошим. – Отстегнул браслет наручников от стола, защелкнул его на запястье Толика. – Теперь спокойно поговорим, ребята.
Скованные наручниками, Степан с Анатолием сидели смирно, держали руки на коленях и со стороны производили приятное впечатление.
Обслужив в номерах высокопоставленных клиентов, вернулась в кафе розовощекая Настенька, пронесла свою крахмальную корону шеф, на столик с новоявленными друзьями не взглянула, давно научившись отличать хозяев от их слуг. Шефу предстояло приготовить обед, а продовольственный кризис хотя еще резиденции не захватил, но кладовки уже выдувал, приходилось изворачиваться. Гуров заказал коньяк и
