снова тронуться вперед, послушная обычно лошадка заупрямилась и сошла с дороги. Я ни разу не замечала – ни прежде, ни потом, – чтобы она так себя вела.
Матушка заметила, что происходит, и обернулась; на лице ее запечатлелись удивление и вопрос. Но тут и ее лошадь проявила какое-то непонятное беспокойство и остановилась. Тогда матушка взмахнула небольшим хлыстом, который всегда брала с собой.
И как раз в эту минуту вдруг поднялся сильный ветер. Мне удалось-таки заставить свою лошадь вернуться на дорогу, но она все еще пугливо прижимала уши и косилась по сторонам. Ветер так яростно развевал ее длинную густую гриву, что конский волос больно хлестал меня по лицу. Мы подъехали к проему в стене, ведущему за город. Под яростным напором ветра деревья, даже крепкие дубы, раскачивались так, словно кланялись некоему строгому повелителю.
– Madre[3], надо вернуться домой! – Мне пришлось буквально прокричать эти слова, чтобы матушка услышала их сквозь неистовый рев урагана.
– Нет, Хуана, едем дальше! – крикнула она в ответ, и капюшон на черном испанском плаще поднялся над ее головой, словно некий ореол с двумя рожками. – Мы никак не можем отменить этот визит!
Я не стала спорить и послушно ехала вслед за матушкой до самого монастыря Святого Гроба Господня. А ураган между тем становился все сильнее. Когда на дорогу внезапно выскочила пара кроликов, моя лошадь отпрянула и испуганно заржала. Я что было сил натянула поводья и едва удержала ее на месте, иначе лошадь наверняка бы понесло. Ехавшая впереди матушка обернулась и указала рукой на какое-то строение, стоявшее по левую сторону дороги.
Вдруг что-то больно ударило меня по голове, и по щеке побежала горячая струйка крови. Я так никогда и не узнала, что это было. Матушка потом говорила, что якобы летевшая по ветру ветка.
Лошадь в конце концов сбросила бы меня, если бы не внезапно возникший передо мной в вихре бури бородатый мужчина. Он схватил ее под уздцы, помог мне сойти и проводил в небольшую каменную сторожку. Матушка уже была там. Она говорила по-испански, выражая нашему спасителю горячую благодарность. Бородач подал ей влажный кусок ткани, и матушка вытерла кровь с моего лица.
– Рана небольшая, слава Деве Марии, – пробормотала она и приказала мне держать тряпку, плотно прижав к щеке.
– Далеко еще до монастыря? – спросила я.
– Мы уже на месте, в монастыре Святого Гроба Господня, а этот человек – привратник, – ответила она. – До главного входа всего несколько шагов.
Привратник проводил нас к длинному каменному зданию. Ветер был такой сильный, что я боялась, вдруг он подхватит меня и унесет, как ту сломанную ветку, которая расцарапала мне лицо. Привратник распахнул высокие деревянные двери. И сразу пошел обратно, сказав, что должен присмотреть за нашими лошадьми. Через секунду звякнул засов с той стороны.
Мы были заперты в Святом
Мама, матушка
