подразумевает это слово, – в кратких перерывах между его лекциями в колледже, ее школьными уроками и ночной жизнью группы. «Ходили в кино, – рассказывает Клео. – Как-то раз Мик раздобыл билеты в театр, но почему-то мы туда так и не попали. Однажды позвонил и позвал с ним и Китом кататься на лодке по озеру в Риджентс-парке. Несколько раз я приходила к нему в ЛШЭ – он там в библиотеке работал». К несчастью, у Клео уже был парень, который не мог не знать, что происходит, потому что жил в одной квартире с прежним коллегой Мика, Длинным Джоном Болдри. Разрыв стал одной из первых иллюстраций того, какую угрозу Мик впоследствии будет представлять для мужской самцовости. Когда Клео зашла в квартиру своего бывшего за какими-то пластинками, он как раз гладил одежду на гладильной доске. Он сунул горячий утюг Клео в лицо и обжег ей лоб, прошипев: «Увидишь Мика – передай ему это от меня».
Клео была не просто красавица – она была потрясающе умна и вспоминает «довольно жаркие» дискуссии с Миком о политике и текущем положении дел. Он даже предлагал ей, когда она вскорости окончит школу, попробовать поступить в ЛШЭ, чтоб они чаще виделись. Она вспоминает его чувство юмора, его склонность пародировать разных людей – вест-индских сотрудников подземки, к примеру, кричавших: «Осторожно, двери!» «В группу как раз пришел Билл Уаймен, и Мик смеялся, потому что Билл из Пенджа». Более поздние истории о его скаредности ставят Клео в тупик. «Со мной он всегда был щедр. Один раз купил мне огромную коробку шоколада, все деньги потратил, даже те, что на автобус, и домой в Челси возвращался пешком».
Его с радостью принимали в юстонской муниципальной квартире, где Клео жила с матерью Лорин, танцовщицей из кабаре периода лондонского Блица, и их пушистой черно-белой кошкой. «Маме он очень нравился, хотя соседи что-то бубнили про то, какой он обросший. Прихожу домой, а они сидят вдвоем и треплются. Мик скакал у нас перед зеркалом, репетировал». Клео, со своей стороны, лишь ненадолго забегала на Эдит-гроув и никогда не оставалась на ночь. О его местообитании она разве что помнит, как «оттирала лабораторные культуры с молочных бутылок».
Квартира Клео стала приютом для всей группы; Брайан, по своему обыкновению, обосновался там как у себя дома и соперничал с Миком за внимание прекрасной Лорин. «Брайан все время брал на руки нашу кошку, гладил ее, – вспоминает Клео. – Когда уходил, бархатный костюм у него был весь в белой шерсти. Он стоял в дверях, а мама его пылесосила. Как-то прогуляли до утра, я повела Мика и Брайана к нам завтракать, а моя подруга повела Кита к себе. Но у нее отец из Нигерии и довольно воинственный. Сказал: „Катайся из моего дома, белый человек“, – схватил копье со стены и выгнал Кита».
«Роллин Стоунз» вечно сидели на мели, а потому не отказывались ни от какой работы, сколь мало ни платили и сколь трудна ни была дорога по снегу и слякоти. Как-то вечером послушать их в «Марки» пришла студентка Художественной школы Хорнси Джиллиан Уилсон (впоследствии она стала куратором калифорнийского Музея Гетти). «В антракте, –
