себе на верстку. Тот потребовал, чтобы Олег пошел с ним перекурить, и там еще минут 10 плакался ему в жилетку.
– Олежек, ты пойми, я за дело болею! А в деле главное что? Дисциплина!
– Ну, в армии, может, и дисциплина, а у нас ведь и творчество, и оперативность важны. Можно же и в наше положение войти… Толку-то от этих скандалов? Вот сейчас вся редакция на ушах стоит, никто не работает, все пьют корвалол. И вот увидите, третья полоса к вам придет не раньше шести. Ростунову сейчас писать – а он заведенный. Яне редактировать – а она в разобранном состоянии. Да и вам самому надо в себя придти… Подумайте, Петр Данилыч, подумайте. Давно пора что-то менять.
– Главного редактора, – прошипел Череп.
Проводив ответсека на рабочее место, Олег быстро прошел к Яне. Та сидела с ногами на подоконнике и курила – судя по количеству окурков в пепельнице, уже третью сигарету подряд.
– Хватит дымить, слезай, – Кудряшов потушил Янин «бычок» и протянул руки, чтобы помочь ей спуститься с подоконника. Та сначала отпрянула, но потом все-таки оперлась на его плечо и сползла на пол.
– Я ничего не соображаю, Олег. После этих разборок я словно тупею, – Яна склонилась к плечу Кудряшова.
– Запрись в кабинете и выключи свет. Я сам сдам третью.
– У меня еще и первая…
И оба тут же впились взглядом в часы.
– Без одной пять!!!
В 17.00 по графику надлежало сдавать первую полосу.
– Олег, он сейчас вернется! Не оставляй меня с ним! – на грани истерики Яблонская вцепилась в своего зама.
– Успокойся, – и Олег взял ее за плечи.
В этот момент на пороге кабинета объявился торжествующий Череп:
– Целуемся-милуемся? А можно ли поинтересоваться у голубков, собираются они сегодня сдавать газету или нет?
И тут прорвало даже флегматичного Кудряшова. В два прыжка он подскочил к Черепу и сгреб его за грудки:
– Стучаться надо, понял! Вали отсюда, а то я за себя не ручаюсь, – и он встряхнул надоедливого пенсионера. – Через минуту все будет у тебя на верстке.
– Но-но-но, – пробормотал Череп и бочком протрусил к выходу.
А Кудряшов в те же два прыжка вернулся к Яблонской, заключил ее в объятья, поцеловал в губы и кинулся вслед за Черемшановым.
Прошло еще две недели, а ни о каких кадровых перестановках не было слышно. Телега «Девиантных» катилась по проторенной дороге. Яблонская администрировала, Кудряшов разводил и улаживал, Ростунов с Кориковой выискивали и строчили новости, Филатов жал на спуск, Анна Петровна вычищала ошибки и расставляла запятые, а Черемшанов отлеживался на больничном. На следующий день после стычки Черепа с Кудряшовым Яне позвонила мадам Черемшанова и с укоризной в голосе поведала, что у Петра Данилыча скакнуло давление, а кардиограмма показала синусовую аритмию. Все тут же скинулись по тридцатке и собрали незаменимому Петру Данилычу пакет гостинцев, а Анна
