где-то там. Получается, они приехали не вместе, и Оскар также не знал, откуда здесь Шеф!
– Как всегда, – я расслышала в голосе улыбку, – примчался тут к вам на выручку. У тебя сегодня был бы очень тяжелый вечер, если бы не я.
– Скорее утро. Я успел увидеть парня с пистолетом.
– Да, но ты не быстрее пули.
– Заживать пришлось бы пару недель… Это дело времени. Еще лет двести – триста…
– …И сможешь показывать фокусы, да. Но пока что – я не мог рисковать тобой.
– Шеф, за кем из нас ты приехал?..
На мгновение повисла тишина, и тут мои легкие вдруг разодрал кашель. Меня подкинуло на месте, я попыталась сесть, но голова закружилась, а спина не держала, и я рухнула назад. К моему удивлению и счастью, под спиной я почувствовала не жесткий асфальт, а горячие даже через обрывки футболки руки. Я едва смогла сдержать улыбку – это был Оскар.
– Тихо-тихо, куда, – он аккуратно прислонил меня к стене, – давай, уже все.
– Смотри-ка, очнулась! – Голос Шефа вновь был ненатурален и бодр.
Я открыла глаза. Прошло не так уж много времени с того момента, как я отключилась: на улице ни капли не рассвело, все было точно так же. Только рядом со мной лежала моя сумка, а тела были убраны. При воспоминании об этом желудок снова подкрался к горлу, но я взяла себя в руки. Передо мной на корточках сидел Оскар. Его лицо, сосредоточенное и внимательное, было совсем рядом. Брови сошлись в одну черную линию, губы сжаты.
Я попыталась понять, что делаю, но было уже поздно: я обнимала его за шею изо всех сил и тараторила, почти не разделяя слов:
– Оскар, простименяпожалуйста, я такая дура, господи, ябольшеникогдатакнебуду, я всегда-всегда буду тебя слушаться, только, пожалуйстапожалуйста, возьми меня обратно!! Я тебя умоляю, простименяядура!! Оскар, я буду делать все, что ты скажешьобещаю!!
Тут воздух в легких кончился, и я поняла, что сейчас зареву.
– Если ты меня не отпустишь сейчас, – спокойно проговорил Оскар, и я с долей облегчения заметила, что голос его снова звучит мягко и будто срываясь на мурлыканье, – то говорить тебе, как делать, будет просто некому…
Я послушно отпустила его шею и прижала руки к телу:
– Ты меня прощаешь?!
Несколько секунд он сидел совершенно неподвижно, как статуя, и изучал мое лицо. Потом его губы медленно разошлись в улыбке, обнажая слишком длинные для человека боковые зубы.
– Спасибо! – Я снова бросилась ему на шею с твердым намерением придушить.
– Боже, какая драма! – Шеф картинно шмыгнул носом, громко сглотнул, будто в горле у него ком, и смахнул со щеки несуществующую слезу.
Я, улыбаясь, повернулась к нему, и улыбка замерла на моих губах: хоть он и был как всегда весел, но глаза его были неожиданно грустны и пусты. Кто знает, может, и у него была когда-то ученица, висевшая на шее…
– Так, на ногах стоять можешь? – Оскар озабоченно разглядывал меня сверху
