запасы пресной воды.
– Я не собираюсь заботиться о вашей воде, – таможенник направился к лестнице, по которой уже спускались его подчиненные. – Мой вам простой совет: сбросьте гекса за борт и входите в порт.
Мальчишка стоял по-прежнему в стороне от всех. Неясно было, понимает он или нет, из-за чего такая суматоха. Не похоже, чтобы его смущали взгляды – злые, откровенно неприязненные, иногда брезгливые.
– Сколько можно ждать! – закричала полная дама. – Сбросьте его за борт, в самом деле! Вы же видите – другого выхода нет, иначе нас не пустят!
Переписчик выступил вперед. Губы у него тряслись.
– Господа, я понимаю ваше возмущение… Я сам, я не знал… но, господа, это ведь моя собственность… Он орудие моего труда, очень ценное, важное… Он источник моих доходов! Он очень дорого стоит, кто мне возместит?!
– А кто мне возместит простой на рейде?! – рявкнул капитан.
– Вы поставили нас всех в ужасное положение, – заметил купец. – Кто виноват, как не ваша небрежность? Всем известно, что гекса и их полукровок не пускают в Мирте!
– Погодите, – переписчик кинулся за таможенником, готов был схватить его за рукав, но в последний момент удержался. – Погодите… Я могу заплатить штраф. Мы же люди, давайте договоримся… Я уплыву с ним сегодня же, я только пересяду на другой корабль!
– Ни ногой, – таможенник взялся за скобу, к которой крепилась лестница. – Гекса не осквернит Мирте ни дыханием, ни прикосновением, ни мерзким выделением своим. Выкидывайте за борт – или корабль не пройдет.
Пассажиры говорили уже в полный голос, и, казалось, ни один не слышит другого.
– Но что же мне делать, – переписчик кусал губы. – Это… главное мое достояние, этот раб! Он… у него небывалая память на буквы и знаки, он переписывает книги с небывалой скоростью, без него я впаду в нищету!
– Ваше дело, – таможенник поставил ногу на ступеньку лестницы. – Эй, капитан, минута на размышление.
– Да чего думать-то! – закричал старший из ремесленников, бородатый ювелир. – У меня контракт в Мирте, кто за меня заплатит неустойку?!
– Может быть, лодка, – бормотал бледный, как лед, переписчик. – Может быть, спустить лодку… Он переписывает по целой книге за три ночи!
– Придется тебе самому потрудиться, – сказал ювелир и сплюнул за борт. – Руки не отвалятся!
Капитан, стиснув зубы, шел по палубе, перешагивая через канаты, брошенные кем-то узлы, – шагал к мальчишке.
Тот попятился.
– Хорошо плаваешь? – угрюмо спросил капитан.
Мальчишка молчал, продолжая отступать. Капитан схватил его за шиворот. Мальчишка вывернулся с неожиданной ловкостью и бросился бежать – вдоль правого борта.
Подоспели матросы и пассажиры. Десять рук одновременно вцепились в куртку и штаны из застиранного полотна, но мальчишка, юркий, как уховертка, вырвался снова. Его опять догнали и сбили с ног.
– Не
