Из тьмы показались вершины чёрных елей, и были они зелёными. Старая сосна возвышалась терпеливо и покойно, как все четыре сотни лет своей жизни. Река внизу словно вздохнула, просыпаясь, и сразу же бодро зарокотала. Было безветренно. Руслан стоял на вершине сопки, смотрел, как красный огонёк цветка исчезает в его ладонях, словно всасывается сквозь поры. Он был тёплым и ласковым, как добрый зверёк. Когда он исчез совсем, Руслан посмотрел на реку. В разгорающемся свете утра разглядел у противоположного берега причал и маленькую коленопреклонённую фигурку на нём. Всю эту ночь Ак Дервиш молился за него.
Вольно вздохнув, юноша начал спуск с горы.
«Не грусти, Отрок!» – проскрипело за спиной едва слышно, будто дошло из невероятной дали.
Руслан не оглянулся.
Только для членов Совета.
Единица хранения № 0893-773
Монголын нууц тобчо («Тайная история монголов»). 1240 год от Р.Х.
Фрагмент между § § 140 и 141 публичной версии.
Рассказ о плене Чингисхана в государстве чжурчженей Цзинь (северный Китай).
(Фрагмент изъят изо всех находящихся в свободном доступе рукописей Хурулом старцев Орды. Решение подтверждено Советом Артели.)
Сыновья казненных Чингисханом предводителей племени чжурки Сэчэ-бики и Тайчу встретились с людьми Алтан-хана (императора государства Цзинь. – прим. переводчика), и поведали, что можно будет застать Чингисхана, когда он кочует всего с одним куренём. Полководец государства Цзинь Вангин-чинсян напал и захватил Чингисхана в плен. Народ возглавил его брат, во всем слушавшийся советов Ван-хана кераитского. Люди улуса Чингисова стали разбегаться.
Но через одиннадцать лет Чингисхан вернулся из плена и лицо его было черно от гнева. Говорят, его освободили пятьдесят пять добрых тэнгрия. Они же, как говорят, запретили Чингисхану мстить предателям. Потому он только произнес:
Собственный ворот монголы обрезали, предали хана чжурчженям.
Щуки коварные племени чжурки, из засады добычу хватающие,
Выдали хана, словно дикие псы, что у матки сосцы отгрызают.
Одиннадцать лет я томился в неволе, укрытый лишь собственной тенью.
В железных цепях, словно раб, был согбен на потеху врагам.
Я забыл свою жизнь и дух, и высокое дело.
Сила ушла из меня, жизнь моя – прах ей цена!
Жизнь моя – капля она! Лишь вечными Тэнгри сохранена.
Поднявшись на гору Бурхан-халдун, он, ударяя себя в грудь, сказал:
О древний Тэнгри! С поясом на шее взываю к Тебе!
Ты знаешь и ведаешь, что Алтан-хан начал вражду.
Я возмездия и мщения ищу, помоги мне!
Верни покинувшую меня отрочью силу!
Повели божествам, и людям, и Орде тэнгриев помочь мне!
(Со старо-монгольского перевел артельный X ранга Султан, 1856 год.)
Гонконг,
