крикнул толстый ростовщик-индус с конторской книгой под мышкой. – Хорошо быть добрым к бедным, – прибавил он с масленой улыбкой.
– Да, при семи процентах в месяц с закладной на еще не родившегося теленка, – сказал молодой солдат, ехавший на юг в отпуск.
Все рассмеялись.
– Пойдет он в Бенарес? – спросил лама.
– Конечно. Иначе зачем бы мы пришли сюда? Входи, а то останемся здесь! – крикнул Ким.
– Смотрите! – пронзительно крикнула девушка из Амритцара. – Он никогда не бывал в вагоне. О, посмотрите на него!
– Ну, поможем, – сказал земледелец, протягивая большую смуглую руку и втаскивая ламу. – Вот как это делается, отец.
– Постой, я сяду на пол. По правилам нельзя сидеть на скамейке, – сказал лама, – к тому же мне тесно.
– Я скажу, – начал ростовщик, поджимая губы, – что нет ни одного правила благочестивой жизни, которого не нарушали бы эти поезда. Например, нам приходится сидеть рядом с представителями разных каст и со всяким народом.
– Да, и, по большей части, с самыми бесстыдными, – сказала жена, грозно смотря на девушку из Амритцара, делавшую глазки молодому сипаю.
– Я говорил, что можно было бы ехать на повозке по дороге, – сказал муж, – и сохранить немного денег.
– Да, и истратить вдвое больше того, что мы выгадали на еде. Это было переговорено десять тысяч раз.
– Да, и десятью тысячами языков, – проворчал он.
– Бог да сохранит нас, бедных женщин. Нам нельзя уже и говорить. Ого! Он из тех, которые не могут ни говорить с женщиной, ни смотреть на нее. – Лама, подчиняясь своим правилам, действительно не обращал на нее ни малейшего внимания. – А ученик его похож на него?
– Нет, матушка, – быстро ответил Ким. – В особенности если женщина красива и, главное, милосердна к голодным.
– Ответ, достойный нищего, – со смехом сказал сейк. – Сама вызвала его, сестра! – Ким протянул руки с мольбой.
– А куда ты отправляешься? – сказала женщина, протягивая ему половину пирога, вынутого из пропитанного жиром свертка.
– В Бенарес.
– Вероятно, фокусники, – высказал предположение молодой солдат. – Не покажите ли каких-нибудь фокусов для времяпровождения? Почему не отвечает этот желтолицый старик?
– Потому, – смело ответил Ким, – что он святой человек и размышляет о вещах, скрытых от тебя.
– Это, может быть, и хорошо. Мы – сейки из Лудианы, – проговорил он звучным голосом, – не утруждаем свои головы мудростями. Мы сражаемся.
– Сын моей сестры – наук (капрал) в этом полку, – спокойно сказал ремесленник-сейк. – Там есть также и отряды догров. – Солдат яростно взглянул на него (потому что догры принадлежат к другой касте, чем сейки), а банкир захихикал.
– Для меня все они равны, – сказала девушка из Амритцара.
– Этому можно поверить, – злобно прошипела жена земледельца.
– Но
