комплексов, рыжая стащила через голову платье, кинула его на стул и на цыпочках приблизилась к ванной.
– Милый! – заигрывающим голосом произнесла она. – Ты меня ждешь?
Мэнгри с интересом смотрел, как путана зашла в ванную и прикрыла за собой дверь. Он успел сделать еще два или три глотка до того, как рыжая с душераздирающим воплем вылетела из ванной, кинулась на входную дверь и, распахнув ее своим тренированным телом, вывалилась в коридор.
Еще несколько мгновений из коридора доносился топот ее ног и сдавленные вопли.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
РЫНОК. НАЧАЛО ТОРГОВОГО ДНЯ
Алхаз помочился на колесо «ЗИЛа» и, на ходу застегивая ширинку, направился в фургон. Ваха с заплывшим сиреневым глазом уже перевернул пустой ящик, накрыл его газетой и теперь расставлял стаканы и резал хлеб. Несмотря на испепеляющую жару, печка-буржуйка была разогрета почти докрасна. Стоящий на ней закопченный чайник урчал и исходил паром. Чувствуя, что вот-вот потеряет сознание от нестерпимой духоты, Алхаз кинул тяжелую сумку на пол и расстегнул черную кожаную куртку. Правда, снимать ее не стал – без нее он чувствовал себя голым. Плеснул себе немного чая, пригубил стакан и поморщился от боли. Разбитые губы все еще болели.
Ваха молчал, ждал, что скажет Алхаз. Кидая на Алхаза жалостливые взгляды, он положил на стол несколько помидоров, наковырял в жестяной банке щепотку соли и высыпал ее на газету. Алхаз уже не мог спокойно смотреть на помидоры. Они напоминали ему его губы. Он взял кусок белого хлеба, вырвал из него мякоть и, скатывая из нее шарики, стал методично отправлять их в рот.
– Этот человек монголу очень нужен, – сказал он, наполняя стаканы крепким чаем. – И монгол готов заплатить за него огромные деньги. Такой шанс упускать нельзя. Когда мы привезем Вацуру, надо будет выторговать еще пять тысяч.
Ваха исподлобья взглянул на Алхаза и, обжигаясь чаем, спросил:
– А ты уверен, что мы сможем его привезти?
Алхаз придвинул к себе сумку, раскрыл молнию и с многозначительным видом стал выкладывать из нее разные предметы.
– Это мне дал Гюндуз, – сказал он, бережно опуская на пол монтировку. Затем в его руках появилась тонкая стальная проволока, связанная в виде удавки. – Это дал Абдул…
Глаза Вахи медленно наполнялись ужасом. Он смотрел на руки Алхаза и давился кипятком.
– Это подарок Рафика… Это от Сардала… Это я выменял у Зайтмирзы… Это у Салауддина…
На полу вырастала горка из заточек, ножей, кастетов, дубинок, остро отточенных лезвий, замаскированных под монеты.
– Мы его запугаем, понял? – подвел итог Алхаз и принялся складывать весь арсенал обратно в сумку.
– Послушай, – произнес Ваха, нервно катая помидор по газете. – Он не испугался газового пистолета. А на эти игрушки он даже не обратит внимания. Бороться с ним бесполезно. Взять его можно только хитростью.
Алхаз с сожалением вздохнул.
– Хитростью, – повторил он. – Что я могу? Могу
