сказал позже Дайкон, – что мистера Фолса всерьез интересует анатомия, а доктор Акрингтон вот уже несколько лет является его идолом. Причем прояснилось это за считаные мгновения до кровопролития. Между прочим, наш доктор, судя по всему, даже этой встрече рад.
– А куда подевался Фолс? – полюбопытствовал Гаунт. – Почему он с нами не ужинал?
– Мне кажется, он долго парился в горячем источнике, после чего сразу лег в постель. Доктор Акрингтон подозревает, что ему поставили неправильный диагноз, и собирается поколдовать над его крестцом.
– Брр! Не завидую я этому Фолсу. Доктор мне всю ногу исколол. А ты заметил, Дайкон, как преобразилась наша малышка? Она показалась мне необыкновенно хорошенькой, когда рассматривала свое новое платье. Представляю, что будет, когда она его наденет. Нужно непременно отвезти ее завтра к парикмахеру. Местная публика просто обалдеет. Концерт всем надолго запомнится, это как пить дать.
– Да, – сухо сказал Дайкон.
– Если ты, конечно, не будешь брюзжать и сидеть как в воду опущенный.
– Не буду, сэр, уверяю вас, – произнес Дайкон и, сделав над собой усилие, добавил: – Вы доставили ей невероятное наслаждение.
– А главное: она не догадывается, кто это. – Гаунт метнул на своего секретаря пытливый взгляд и, чуть поколебавшись, взял за локоть. – Я хочу поставить маленький психологический опыт. Когда Галатея преобразится, примет поздравления и немного привыкнет к своему новому состоянию, я признаюсь, кто ее тайный даритель. Интересно, какой будет ее реакция?
– Я думаю, она разрыдается и вернет подарки.
– Нет, только не она. Дорогой мой, я буду очень тактичным и нежным. Ах! Самому интересно, что из этого выйдет.
Дайкон промолчал.
– Почему ты молчишь? Тебе что-то не нравится? – спросил Гаунт.
– Да, сэр, – кивнул Дайкон. – Мне не нравится ваша затея.
– Что значит – не нравится? Надеюсь, ты не собираешься меня отговаривать? Черт побери, Дайкон, ты превращаешься в сварливую старуху. И почему только я тебя терплю, сам не знаю.
– Может быть, потому, сэр, что я не боюсь честно отвечать на вопросы.
– Приставать к девчонке я не намерен, если тебя это волнует. Ты распустился, дорогой мой, и стал чересчур чувствителен. Вся эта болтовня про шпионов и закладные притупила твое эстетическое восприятие. Ты превращаешь безобидного шалуна в коварного обольстителя. Повторяю, у меня нет никаких дурных намерений в отношении Барбары Клэр. Я не Квестинг.
– Квестинг для нее не так опасен, – выпалил вдруг Дайкон, сам того не желая. – В Квестинга она по крайней мере не влюблена. Неужели вы не понимаете, сэр, что после вашего экстравагантного подарка она будет ждать естественного продолжения? Вы и без того уже вскружили ей голову.
– Ерунда, – отрезал Гаунт, однако задумчиво почесал затылок. – Она прекрасно понимает, что я ей в отцы гожусь.
– Девочка ослеплена, – пылко произнес Дайкон. – Она выросла в глухой провинции,
