style="font-size:15px;"> – Ну, вы ему вряд ли уступите, – раздвинула я рот в широкой улыбке.
– За что я тебя терплю, – вдруг сказала бабка, – так это за то, что таиться не умеешь. Стервь, но что на уме, то и на языке. Хоть знаю, чего от тебя ждать.
– Спасибочки вам, Милана Теодоровна, – кланяясь в пояс, сказала я и удалилась.
Любка в кухне возилась возле плиты, увидев меня, замерла с ложкой в руке и спросила:
– Чего бабушка сказала?
– Сказала, раз от Соньки избавились, значит, нечего о ней и думать.
– Как избавились? – побелела Любка.
– В смысле, уволили, – торопливо пояснила я и решила поскорее отвлечь ее от пагубных мыслей. – Кстати, выяснилось, Витька наш не совсем отстойный, шашни завел с домработницей, той, что еще до Соньки была. Оказывается, он предпочитает дамочек в теле.
– Ой, – сказала Любка, побледнев еще больше, с беспокойством глядя на свой роскошный бюст. – Надо на диету садиться.
– Ага, – кивнула я. – Пирожные жрать завязывай и сразу похудеешь.
– Мне без пирожных никак нельзя, – заныла она. – Я без пирожных начну в обморок падать. Да что ж за наказанье! – отшвырнув ложку, завопила она. – Витька – упырь проклятый, теперь только и жди…
– Да ладно, обычный мужик, хоть и с придурью.
– Нет, Леночка, – перешла Любка на зловещий шепот. – Я теперь точно знаю: за запертой дверью их страшная тайна. Сегодня в замочную скважину подглядывала… Я и раньше подглядывала, но ничего не видела. А сегодня догадалась маникюрными ножницами в замочной скважине поковыряться и вытащила вату. Они ватой ее забили, чтоб ничего видно не было.
– Завязывай возле двери вертеться, – тоже перешла я на шепот. – Бабка у нас глазастая и на твой интерес внимание обратила.
– Там, Леночка, гроб, – не слушая меня, заявила Любка.
– Ага. Спятила совсем, – я взяла ее руку, сжала ладонь в кулак и по лбу постучала. Она в ответ постучала по моему лбу, стук почему-то вышел разный, и что обидно – мой звонче.
– Вот тебе крест, – истово перекрестилась Любка. – Собственными глазами его видела. Хочешь, покажу?
– Валяй, – буркнула я, и мы направились к запертой двери.
Любка встала на коленки, заглянула в замочную скважину и удовлетворенно кивнула:
– Стоит.
– С глюками повремени, – сказала я, отжимая ее плечом.
Замочная скважина выглядела внушительно, замок в двери старый и ключ к нему полагался большой, такие теперь разве что в музее водятся. Я прильнула к отверстию, задержав дыхание. И в первое мгновение ничегошеньки не увидела, должно быть, шторы в комнате за дверью плотно задернуты. Потом в сумраке начали проступать предметы. Тот, что стоял прямо напротив, в самом деле подозрительно напоминал гроб. Но с выводами я не спешила, сначала одним глазом его разглядывала,
