это очень хорошо говорите, но мне все равно страшно…
– Чего вы боитесь, что вас пугает? В народе хорошо сказано: страх – это бес; бесов вообще-то нет, но если человек боится беса, то бес появляется и цепляется к нему…
– Да-да… Вы это… чаю выпейте, – промямлил Асим, и как раз вошла Нишахан с чайником.
Утершая слезы и умывшаяся Аймилак вышла из внутренней комнаты и сказала:
– Отец, я ухожу…
Асим вытаращил глаза, но сказать не мог ни слова – словно держал во рту вареное яйцо.
– Отпустите ее, пусть идет! Учеба – дело хорошее. Какая славная девушка! – негромко сказал Ильхам Асиму.
Асим по-прежнему молчал. Ильхам вместо него ответил Аймилак:
– Ступай, учись хорошенько. Выучишься – станешь хорошим врачом! Только старайся теперь еще усерднее, а в воскресенье наведывайся домой, чтобы отец с матерью были спокойны. Договорились? – И это «договорились» относилось к обоим – и к дочери, и к отцу.
Аймилак кивнула, и Асим что-то неразборчиво буркнул – не то «да» не то «нет». Аймилак бросила на Ильхама взгляд, полный признательности, повернулась и вышла.
За чаем Ильхам нарочно критиковал Иминцзяна:
– Ты, брат, что-то разленился! Совсем расслабился! Так же нельзя, смотри – стена побелена наполовину и брошена; это все равно что побрить половину головы – одна половина белая, другая черная, ну куда это годится!
Иминцзян хотел было оправдаться, но Ильхам сделал знак, чтобы он помолчал.
– После обеда закончим – вместе побелим, я помогу!
Когда речь зашла о побелке, старикам стало неловко, и тогда Ильхам переменил тему разговора:
– Какие у вас замечательные розы! Я как вошел во двор, так и замер от вида этих распускающихся бутонов! Какой насыщенный красный цвет! А розовые – такие нежные!..
– Что, розы уже распустились?
– Как это? Вы что же, не знаете, что у вас в саду происходит? – засмеялся Ильхам.
– Так ведь… пока сажаешь-сажаешь… Все оно вот оно, перед носом, а и не видишь… Кто ж знал, что за эти дни, когда голова занята… этими… – тихо бормотала Нишахан.
– А?.. Э-э… Вы, значит, любите розы? – Асим в смущении не нашелся, что еще сказать.
– Конечно. Все любят розы, особенно те, кто из района Кучар. Брат Рахман говорит, что там все подряд – и мужчины, и женщины, и стар, и млад – все любят втыкать розу себе в волосы или под край шапки. А тех, кто приходит в гости с букетом роз, – тех принимают особенно радушно.
– А мы уйгуры из илийского Таранчи – ведь на монгольском это значит «люди, выращивающие хлеб», – еще при Цинской династии нас переселили сюда из Кашгара в Южном Синьцзяне, чтобы усилить границу и заниматься тут земледелием, потому что в Или крестьян не хватало. Мы не хуже тех, кто в Кучаре! – вмешался в разговор Иминцзян. – Я помню, как в четвертом классе
