наблюдать, как вновь прибывшие стремительно наливаются местным виски.
Через каких-то минут сорок двое из них уже храпели, положив буйные головы на стол, а третий безуспешно пытался заклеить двух девчонок, пивших кофе. Еще через пять минут девушки встали и, спустившись по ступенькам с террасы ресторана, быстрым шагом пошли по обсаженной толстыми пальмами аллее, таинственно освещенной разноцветными фонариками, спрятанными среди цветов и листьев. Отпускник из Красноярска увязался следом, хотя вряд ли ему что-нибудь светило. Девицы, хотя и держались скромно и просто, были явно не его круга.
Нет, далеко не все наши ведут себя как свиньи, подумал я, на мгновение почувствовав нечто, отдаленно напоминающее прилив патриотизма. И почти сразу же подумал о женщине, которая вот уже несколько дней занимала мои мысли.
Сразу оговорюсь: я думал о ней совсем не как об объекте сексуальных домогательств. Хотя бы в силу ее возраста. По моему глубокому убеждению, женщина до 35 лет женщиной вовсе не является, поскольку это, выражаясь языком Папы Карло, еще заготовка. Но раз существует нижний порог женского возраста, то обязательно должен быть и верхний. Не знаю, сколько лет было моей незнакомке, но этот самый верхний порог она явно прошла.
И все же было в ней что-то непреодолимо притягивающее. Скорее всего манера держаться в сочетании с низким, глуховатым и каким-то кошачьим голосом. Судя по всему, она отдыхала одна. Я ни разу не видел ее на пляже, но пару раз замечал на скамейке в парке, где она сидела с книгой в руках. На завтраке мы не встречались, потому что по утрам я люблю подольше поспать, а на ужине она обычно сидела за столом с двумя пожилыми немками.
Сначала я принял всех троих за француженок, потому что говорили они между собой по-французски. Потом я услышал, как «моя» незнакомка разговаривает по-русски с кем-то из отдыхающих, а ее подруги в ее отсутствие говорят между собой по-немецки.
Как бы там ни было, мыслей свести с ней знакомство у меня не было. Ну, познакомимся мы, а смысл? В России у нее наверняка дружная благополучная семья, а если даже нет, то мы, скорее всего, живем в параллельных мирах. И даже если допустить, что не в параллельных, а в одном и том же, то что мне с ней делать? О сексе даже говорить смешно: голос голосом, а что там, под этими элегантными белыми брюками и ярко-желтой блузкой? Ноги со вздувшимися венами и сдувшиеся груди в пигментных пятнах? Для секса можно купить молодую дуру (проститутки в возрастном диапазоне от 35 до 50 стоят намного дороже – так что не я один такой ценитель зрелой женской красоты!), а с этой теткой, наверное, можно было бы стать приятелями.
Конечно, если бы у меня было на это время. Срок моего пребывания здесь катастрофически сокращался, а время, сладко тянувшееся в первые дни, через неделю понеслось, словно набирающий ход скорый поезд.
Про себя я называл ее «дворянкой»: в моем сознании советского человека каждый говорящий по-французки человек – непременно дворянин. Так вот, в тот вечер она оживленно
