оставить вас с Серёжкой вдвоём. Думаю, не нужно пояснять, кто будет за старшего?
Пояснять было не нужно. Да я и не видел никакой проблемы. Серёжка спокойно спал в своей кроватке и выглядел так, что я не ожидал от него никакого подвоха.
– Ни о чём не волнуйся, – сказал я маме. – Мы прекрасно проведём время вместе!
– Не доставай его из кроватки! Не давай ему мелких игрушек! Не играй громко на пианино!
– Я всё понимаю, мам! Не будить Серёжку и не пугать его!
– Если что-то пойдёт не так – сразу звони мне!
– Ясное дело, ты, главное, не волнуйся!
– Ты ведь найдёшь чем перекусить?
– Конечно, найду!
И мама ушла. Взгляд у неё был тревожный. Как только за мамой закрылась дверь и громко щёлкнул замок, Серёжка поднял свою лохматую голову и сонными глазами взглянул на меня. Проснулся. Я сделал вид, что ничего не заметил, взял книжку о Шерлоке Холмсе и направился на кухню готовить себе перекус.
На перекус у меня была гречка: сначала крупу промыть водой, потом залить кипятком из чайника и поставить на средний огонь. Пока я читал про Холмса, вода выкипела, а это значило, что каша готова. Я положил себе несколько ложек, залил молоком из пакета и направился с тарелкой в комнату. Мама запрещает есть в комнате, и я хотел воспользоваться удачным моментом, чтобы совместить перекус и просмотр мультиков. Серёжка спокойно играл с машинкой у себя в кроватке, но моя тарелка заинтересовала его сверх всякой меры. Он встал в кроватке, зацепился за борт пальчиками и стал требовательно кричать, глядя прямо в тарелку.
– Серёжка, тебе чего? Ты же не хочешь есть! Ты никогда есть не хочешь!
Братец продолжал кричать, и на глазах его появились слёзы. Мне стало жалко Серёжку. Он явно был голоден, а есть на глазах у голодного человека – на такую жестокость я не способен. Я поставил тарелку на тумбочку и сделал вид, что совсем не хочу кашу. Серёжка не унимался. Теперь он смотрел на тумбочку и даже показывал на неё одной рукой, кое-как удерживаясь в вертикальном положении.
– Серёжка, ну что тебе? Это невкусная каша, – уговаривал я его. – И ты не сможешь её есть! У тебя же только два зуба! Смотри, сколько нужно зубов, чтобы съесть такую кашу! – Я показал брату два ряда зубов. Он продолжал плакать, слёзы теперь катились по щекам, а вытянутая ручка дрожала.
– Мама запретила доставать тебя из кроватки! Ну хочешь, я тебя достану?
Я не удержался, подбежал к Серёжке и взял его на руки. Он тут же поймал губами воротник моей рубашки и начал его обсасывать.
– Голодный, бедненький! Давай позвоним маме! – Я посадил брата обратно в кроватку и набрал мамин номер. Телефон не отвечал. Видимо, маму попросили выключить звук, догадался я.
Тем временем Серёжка рыдал всё громче, иногда хватал свой кулак ртом и изо всех сил грыз его своими двумя зубами. Надо было что-то делать. В конце концов, за старшего был я, а за младшего был Серёжка, и младшему
