это бумеранг, просто слишком долго летел… Когда-то я дурно обошлась с Йаном. А потом и с тобой тоже… Так что всё правильно. Карма. Поделом.
Мишка подался ко мне, обнял. Я опустила голову ему на грудь и снова всхлипнула.
– Тебе дать платок? – участливо спросил он.
– Не надо. Не бойся, соплями не вымажу.
Он засмеялся тихонько, убрал мои спутанные волосы и, наклонившись, поцеловал.
– Миша, Миша!.. – я отпихнула его. – Как ты там сказал? «Один любит, а другая – нет»… А другая – нет, Мишенька! Или ты думаешь, что я захочу так Шокеру отомстить?!
– Тебя брат обычно ласково так: «Дурёха!» – фыркнул Мишка. – А ты – дурища!
– Я – идиотка, Миш, я знаю!
На тропинке показался Шокер. В расстёгнутом бушлате и незавязанном шарфе, с телефоном в руке.
Я отстранилась от Мишки и встала.
– Может быть, к нам, лорд Клайар? – холодно спросил Мишка, тоже поднимаясь на ноги. – Валя кофе приготовит. Посидим по-родственному.
– Спасибо, не сейчас, – процедил Шокер, не сводя с меня глаз. – Пойдём, Кира.
Собственно, выбора у меня особо не было.
Я развернула коляску и побрела по тропинке к парковке. За спиной я слышала шаги Шокера.
В машине я молчала, а Шокер аккуратно и медленнее обычного прокладывал путь к нашему дому.
Наверное, от меня искрило чем-то совершенно невыносимым, потому что с того момента, как мы переступили порог дома, Шокер обходил меня стороной. И правильно делал, я хотя бы смогла спокойно покормить Тимошку, искупать его и, поиграв с ним немного, уложить спать.
Когда он уснул, я посидела над ним в детской подольше. Во сне малыш был очень похож на Лали. Любила ли она сына? Конечно, любила. И, видимо, очень боялась за него. Боялась всех, кто был вокруг неё, кроме, наверное, брата. Но она берегла Ская и ни разу не попыталась рассказать ему правду. Это единственное оправдание. Скрывать правду можно лишь тогда, когда хочешь кого-то уберечь от опасности. Все остальные варианты – от лукавого.
Понимая, что отсидеться взаперти всё равно не получится, я включила радио-няню и спустилась на кухню.
Там на табурете у стола сидел Шокер, упираясь локтями в столешницу и сцепив пальцы на затылке. При моём появлении он выпрямился и уставился мне в глаза.
– Что? – уточнила я. – Что смотришь?
– Пытаюсь понять, что меня ждёт, – серьёзно сказал он.
– Тебя ждёт ужин. Через полчаса. Шведские мясные шарики с пюре и брусничным вареньем. И лимонный пирог к чаю.
– Кира…
– Вот что: заткнись! Не хочу ни слова от тебя слышать, пока ты не придумаешь правдоподобное объяснение тому, что произошло. Правдоподобное, ясно?
– Я не собираюсь придумывать. Я совершил ошибку.
– Да что ты говоришь? А когда именно? Когда женился на мне? Или когда позволил этой девице на тебя взобраться?.. Хотя о чём это я? С чего бы нормальному здоровому мужику отказываться от вкусняшки, которую суют прямо в рот? Вкусняшек ведь много не бывает.
– Кира…
