ни о чем таком я не думал, – солгал он и ей.
Он, похоже, разозлился, хотя Тейлор не могла понять почему. Это ей следовало бы по меньшей мере обидеться, ведь одна лишь мысль об этом ему так отвратительна. Она должна бы чувствовать облегчение, однако ничего такого не происходило, скорее наоборот: ей было досадно отого, что он не находил ее желанной, пусть совсем чуть-чуть. Тейлор была вынуждена признаться себе, что ей хочется, чтобы Лукас считал ее привлекательной, а не вел себя так, словно его коробит сама мысль, чтобы к ней прикоснуться.
Глупо, конечно, обижаться, и тем не менее она чувствовала дискомфорт, но предпочла отнести это просто-напросто к усталости. Конечно, в другое время его поведение не вызвало бы в ней такого ощущения собственной неполноценности.
Да, что-то она сегодня чересчур расчувствовалась: надо просто принимать его таким, какой он есть.
– Некоторые мужчины находят меня привлекательной! – выпалила Тейлор, хотя и не собиралась говорить это вслух. – А вот вам я почему-то не нравлюсь.
– Нравитесь, даже очень, – признался Лукас, но она ему, похоже, не поверила: это было ясно по голосу, – поэтому решил уточнить:
– Вы обижены, потому что я не прикасаюсь к вам?
– Да, мне непонятно, что со мной не так.
– Я этого не говорил.
– Нет, не говорили, но ведь я вам не нужна.
– Напротив: очень даже нужны.
Она удивленно уставилась на него: их диалог принимал странный оборот, – и Лукас решил, что, сказав «а», надо говорить и «б».
– Да, черт побери, вы мне нужны, но я не хочу быть вашим мужем!
– Но ведь одно без другого невозможно!
– Это вы о чем?
Тейлор и сама не знала, но ей стало лучше после его признания, пока до нее наконец не дошел оскорбительный смысл его заявления. И тут она буквально взорвалась:
– У меня что, на лбу написано, что меня можно оскорблять? Святые небеса! Сначала Уильям Меррит предлагает мне стать его любовницей, а теперь вы заявляете, что хотите сами понимаете чего, но при этом не желаете быть моим мужем. Ну и каково, по-вашему, мне?
Он собирался было вспылить из-за того, что его сравнили с этим сукиным сыном, но она прикоснулась к нему, и он забыл все слова. Лукас отшатнулся, как будто его ударили, когда она протянула руку, чтобы убрать упавшую ему на лоб прядь.
– Мадам говорила, что мужчины готовы удовлетворять свои низменные потребности со всем, что движется. И знаете почему?
Лукас запретил себе переспрашивать, полагая, что ответ ему не понравится, но любопытство взяло верх:
– И почему же?
– Потому что думают не головой, а…
Не давая ей закончить эту возмутительную фразу, он закрыл ей рот ладонью:
– Ради бога, Тейлор! Леди не пристало говорить подобное.
– Я всего-навсего передаю вам слова моей бабушки, – прошептала Тейлор, как только он убрал руку. – Но ведь вы же не будете отрицать, что у мужчины вожделение всегда на первом
