чуть было не заплакал, и только скорбь матери, которую мог усилить мой плач, удержала меня…
Итак, в конце мая я ушел из родительского крова по направлению к суконной фабрике Протопопова, которая находилась в сорока километрах от нашего села. Первый раз один шел я по незнакомой дороге. С котомкой за плечами не раз я спрашивал встречавшихся прохожих или проезжих, как пройти до фабрики. Не раз обдумывал я вновь свое решение. Утомленный, к вечеру я добрался до фабричного поселка Казмино, где была расположена суконная фабрика Протопопова.
В конторе фабрики, где производился наем и расчет рабочих, уже собралось до десяти человек. Из всех нас взяли на работу только пятерых, остальным, в том числе и мне, было отказано. Нам сказали, что для нас нет на фабрике подходящей работы.
Я вышел из конторы, как оглушенный ударом молотка по голове, не зная, что делать и куда дальше идти мне на работу. И еще больше сжималось мое сердце при мысли, что мне придется вернуться!
Уже вечерело. Я шел по фабричному поселку, усталый, разбитый, думая уже не о том, куда пойти дальше искать работу. Передо мной встала новая дума – где ночевать.
Для жителей фабричного поселка, видимо, было неудивительно видеть каждый день новых людей, приходивших наниматься на работу. Неудивительными были для них и вопросы: дяденьки или тетеньки, где бы здесь у вас переночевать-то? Они охотно отвечали – вон там, на окраине села есть избенка, в ней живет одна старушка, она пускает на ночлег. Так было и со мной, мне показали эту избенку, я нашел ее без труда и переночевал без всяких приключений. Утром, поблагодарив хозяйку и заплатив ей за ночлег 5 копеек, я вышел за село.
Что делать, куда идти работать? – спрашивал я сам себя. И здесь же вспоминал мать…
От окраины поселка шла дорога на большое село Тагай и далее к имению помещика Фирсова. Не задумавшись, пошагал я по этой дороге. В село Тагай пришел в двенадцать часов. Это село было зажиточное. На завалинках, на бревнах около хат сидели по-праздничному разодетые крестьяне и крестьянки. Они грызли семечки и оживленно говорили о весенних всходах, определяя будущий урожай.
День был воскресный. Я подошел к одной группе крестьян спросить – далеко ли от села до имения помещика Фирсова и как туда попасть. Мне вежливо ответили на мой вопрос и рассказали, каким путем ближе пройти. Одновременно меня спросили, откуда я, куда и зачем иду. Один крестьянин предложил мне остаться у него работать. Он повел меня к себе в дом, который выглядел не весьма богато, и предложил пообедать с ним. Я не противился, так как голод давал о себе знать. Без стеснения и очень быстро я поел, что, видимо, понравилось хозяину. Он рассуждал так – кто быстро ест, тот быстро и хорошо работает.
После обеда хозяин предложил мне:
– Ну что, оставайтесь у меня работать до Покрова. Жалованьем не обижу – двадцать целковых деньгами и валенки в придачу.
Нужно признать, что батрачить мне у тагайского мужика не хотелось. Но не хотелось и обидеть его
