ее округлые ягодицы.
Все это ему придется игнорировать, когда она будет работать на него. Ставрос намеренно отвел взгляд. Он не соблазнял женщин, работавших с ним. Да и зачем ему это делать, когда в мире огромное число красивых женщин, а по-настоящему ценные сотрудницы редки как бриллианты.
Секс был для него развлечением, не более того. Настоящей жизнью для него была его компания, работа.
Причина, по которой Холли так просто одевалась в офисе, очевидно, заключалась в том, что она хотела, чтобы ее ценили за достижения и работу, а не за внешность. В этом они были одинаковы. С самого детства Ставрос хотел заниматься чем-то важным. Он хотел изменить мир.
Но это было еще не все, что их объединяло. Он заметил страдальческое выражение ее лица, когда она смотрела на Оливера. Так что у Ставроса и Холли были свои секреты. Но ее необъяснимое увлечение Оливером не могло продолжаться долго. Когда она оправится от влюбленности, выздоровеет от нее, как от сильной простуды, то поймет, что избежала катастрофы.
Что же касается тайны Ставроса, то все узнают о ней, когда он умрет. По прогнозам врача, это произойдет примерно через шесть – девять месяцев. Он еще сколько не успел…
Всего несколько дней назад Ставрос предполагал, что у него впереди еще около пятидесяти лет. А в результате он вряд ли доживет до своего тридцатисемилетия, до следующего сентября.
Ему суждено умереть в одиночестве, и никто, кроме его адвокатов и акционеров, не будет оплакивать его смерть. Компания будет его единственным наследием. Все свое состояние он, вероятно, передаст в благотворительные фонды.
Бедный Ставрос, скажут его бывшие любовницы, а затем найдут себе новых мужчин.
Бедный Минос, скажут его деловые партнеры и займутся новыми сделками.
О нем все забудут. У него не было детей, некому будет продолжить род.
Оглядываясь назад, Ставрос видел все это с болезненной ясностью именно теперь, когда его жизнь подходила к концу. И винить он должен был только себя. В его ушах звучали жестокие слова Николь: «Ты же не хочешь умереть в одиночестве?»
Шестая авеню сверкала рождественскими огнями, в быстро сгущавшихся сумерках проносились желтые такси, заполненные людьми, направлявшимися на семейные обеды. Лимузин повернул на восток и наконец остановился у входа в Гранд-отель с видом на Центральный парк.
– Это еще не конец, Холли, – твердо сказал Оливер. – Я уговорю тебя.
– Ты поедешь с нами, – сказала Николь, улыбаясь и поправляя фату.
Водитель в форме открыл заднюю дверцу лимузина. Оливер вышел первым, затем галантно подал руку, чтобы помочь своей очаровательной невесте. Туристы глазели на них, стоя на тротуаре. Некоторые навели на них камеры на телефонах, явно полагая, что фотографировали королевских особ. Новоиспеченные мистер и миссис Оливер Минос величественно помахали им и вошли в Гранд-отель, где в их честь планировался роскошный прием.
На заднем сиденье лимузина воцарилась тишина.
