женщинами, избегая серьезных отношений. Но Ставросу это удавалось лучше.
Для него было ударом осознать, что Оливер, несмотря на свою слабость и поверхностность, сумел сделать то, чего не получилось у Ставроса, – жениться, хотя был на два года моложе. А у Ставроса оставалось так мало времени…
Наконец отыскав взглядом Холли, которая разговаривала с сестрой, он начал проталкиваться сквозь толпу, не обращая внимания на тех, кто пытался заговорить с ним.
Он подошел к Холли сзади как раз вовремя, чтобы услышать, как Николь что-то сердито ей выговаривала.
Голос Холли был тихим и умоляющим:
– Я просто боюсь за тебя…
– Мне все равно, что ты думаешь или что говорит Ставрос Минос. Оливер никогда не будет меня обманывать. – Николь вздернула подбородок, ее длинная белая фата заколыхалась. – Ты не заслуживаешь быть моей подружкой невесты. Я должна была попросить Юну, а не тебя! Лучше соседка по комнате в колледже, чем ревнивая сестра – старая дева!
– Николь!
– Забудь об этом. – Глаза ее сестры сверкнули холодным блеском. – Я хочу, чтобы ты убралась отсюда.
Холли глубоко вздохнула.
– Пожалуйста. Я не пытаюсь…
– Убирайся! – крикнула Николь так громко, что перекричала оркестр, и гости обернулись, уставившись на них.
Холли опустила плечи и с потрясенным лицом прошла сквозь молчаливую толпу.
Ставрос повернулся к Николь.
– Твоя сестра любит тебя, – тихо сказал он. – Она пыталась предупредить.
– Предупредить меня? – идеальные розовые губы Николь скривились, она насмешливо вздернула подбородок. – Я никогда не чувствовала себя такой счастливой, как сейчас.
– Ну, удачи тебе, – ответил он и пошел за Холли.
Он нашел ее на улице дрожавшую от холода, безнадежно пытавшуюся поймать такси. При виде Ставроса ее лицо побледнело. Развернувшись, она заковыляла прочь, через пустую улицу к запорошенному Центральному парку. Когда он попытался догнать ее, она отчаянно закричала:
– Оставь меня в покое!
– Холли, подожди.
Ставрос нагнал ее на тротуаре возле кареты без лошадей, украшенной гирляндами остролиста и красными бантами, и схватил ее за плечо.
– Проклятье… – прошептала она.
С трудом сдерживая злость, он притянул ее к себе. Холли плакала у него на груди, и он чувствовал, как она дрожала от горя и холода.
– Я сказала ей слишком поздно. Я должна была догадаться… Я должна была давно предупредить ее!
– Это не твоя вина.
Мысленно проклиная своего кузена и ее сестру, Ставрос нежно гладил ее длинные рыжие волосы, пока она не успокоилась.
Она подняла на него взгляд, ее прекрасное лицо было опустошенным и в потеках туши.
– Я не собираюсь возвращаться.
– Вот и хорошо.
