говорю по возможности самым равнодушным тоном, в то время как в груди все клокочет от волнения.
– Я же сказал, хотел тебя увидеть, – повторяет он более решительно.
Я открываю рот, подбирая слова, и беспомощно мямлю в ответ:
– Послушай, то, что было тем утром… Это… – запинаюсь на каждом слове. – Мы не должны были.
– Не должны, – соглашается парень. – Но я жалею лишь о том, что был груб, а не о том, что целовал тебя. Снова, – он смотрит с тоской и нежностью. Совсем как раньше. – Знаешь, Дилан, я думал, что сильнее, думал, что могу противостоять этому. Я должен был противостоять, чёрт возьми! Но я больше не могу прикидываться, что между нами ничего не было. И не хочу. Я скучаю, Дилан. Я очень по тебе скучаю, – говорит так убедительно, что снова разбивает мне сердце, на котором уже нет живого места.
Больше всего на свете мне хочется сказать, что я тоже скучаю. Что все, о чем я думаю с момента нашего расставания, это он. Что я не могу вступить в близость ни с одним парнем, потому что мое тело мне не подчиняется и ждет только его. Но поделиться этим – значит капитулировать и признать, что жизнь меня так ничему и не научила.
Я резко оглядываюсь на Калеба. Он стоит на том же месте и не сводит с нас хмурого взгляда. С ним тоже нужно заканчивать. После той ночи я чувствую некоторое отчуждение, и моя беседа с Тайлером точно не пойдет нам на пользу. Возможно, оно и лучшему. Мысль о том, чтобы порвать с Калебом прочно засела в моей голове, но не бросать же его таким унизительным способом. Сегодня или завтра я поговорю с ним.
Я снова поворачиваюсь к Тайлеру. Он молчит. Ждет моей реакции. Наверное, надеется, что я сейчас брошусь к нему на шею. Усмехнувшись, качаю головой, ощущая нарастающее раздражение. Кто, вообще, позволил ему заявляться сюда и говорить такие вещи?! У меня был четкий план: окончить школу, поступить в Кенай и научиться жить, не думая о Тайлере. Но он снова ворвался в мою жизнь и перевернула ее с ног на голову. И я снова позволяю ему это сделать.
Злость придает мне сил, и я шиплю:
– Нельзя ли тише?
– Он не знает о нас, – утвердительно говорит Тайлер.
– Нет никаких нас! – Я обхватываю себя руками. – И пусть все будет, как раньше, – мой голос почти не дрожит.
– Как раньше не будет никогда, как ты не поймешь?
От его слов у меня колет в груди. Это я-то не пойму? Обхохочешься.
Да он даже не представляет, через что я прошла.
– Мне пора. Я не хотела, чтобы все так вышло. Я ничего не хотела. И не захочу.
Сама удивляюсь тому, насколько твердо и уверенно говорю то, во что сама не верю.
– Ты сказала, что искала встречи со мной! – я чувствую в его словах вызов.
И он запомнил. Не знаю, что на меня нашло тем утром, но это правда. Избегая Тайлера, я всегда жду и предвкушаю наши встречи. Пусть мы точно не станем разговаривать по душам, но мне бывает достаточно лишь его мимолетного виноватого взгляда, чтобы потом продержаться еще несколько месяцев и терзать себя мыслями о том,
