style="font-size:15px;"> Пора было подумать о крыше над головой, и на этот счет у него также имелись жесткие предписания. Нормальные отели, как и кафе с театрами-ресторанами ему были противопоказаны. Не в силу какой-либо дискриминации в отношении донорского сословия, как пояснил инструктор Таппи, а исключительно с целью не подставить под удар почтенную публику. Какой смысл создавать донорское движение, если последние начнут укрываться на переполненных стадионах, в торговых центрах и на концертных площадках? Собственно, он уже сунулся в бар и самолично убедился, что из этого вышло.
Прежде чем добраться до гостиницы, больше подходящей под звание ночлежки, Виктору еще трижды довелось изведать, как неуютно может чувствоваться одинокому прохожему на здешних улицах. Следуя указанному на карте маршруту, он все дальше уходил от рафинированных благ современной цивилизации, погружаясь в окраинные кварталы, точно в омут глубокого пруда.
Первый раз это была стайка ребят-подростков, с которыми он сумел разобраться самостоятельно. Во второй раз ему пшикнули в лицо едким спреем, а по голове чувствительно стукнули чем-то тяжелым. И пока, прислонясь к кирпичной стене, он пытался придти в себя, по-обезьяньи ловкие руки обшарили его немногочисленные карманы, изъяв договор, карту, деньги и рацию. Вдобавок ко всему с него сорвали очки и издевательски похлопали по щекам. Раскачиваясь пьяной корабельной мачтой, он попытался пуститься вдогонку за грабителями, но по голове вновь саданули чем-то тяжелым – должно быть, металлическим прутом, и если бы не упрятанная под материю керамическая каска, на этом его семидневная миссия, скорее всего, и завершилась.
Отдышавшись, Виктор некоторое время сотрясал воздух угрозами и проклятиями – причем ругался, перемежая русские слова с английскими и немецкими. Впрочем, слушать его особенно было некому; в этих местах в темное время суток народ умудренно воздерживался от прогулок.
Прежде чем возобновить путь, Виктор подобрал с земли увесистый булыжник; хватит ходить безоружным! Сегодняшних приключений с него было более чем достаточно. Приходилось удваивать осторожность, и, крадучись, он перебегал от здания к зданию, точно перемещался в районе боевых действий. То и дело замирал, прислушиваясь и при малейшей опасности нырял в подворотни. Между тем, опасности таились повсюду: в полумгле подворотен, доносящей молодцевато-задиристые голоса, в неясном шорохе за ближайшем углом, в распахнутых окнах, из которых в любой момент могла вылететь случайная железка, цветочный горшок или иной гостинец, время от времени пускаемый человеческой рукой – чаще всего, бездумно. Город превратился в волчий, взведенный умелой рукой капкан. Ступать следовало осторожно, не закрывая глаз и не разжимая кулаков. Это его и спасло.
Уже возле самой ночлежки к нему сунулись три темных фигуры, но, размахивая зажатым в кулаке камнем, он атаковал их первым,
