тетради, не особо нужные книги и небольшой альбом с фотографиями, которых было ровно двадцать четыре. Его никогда не пересматривали, не тыкали пальцем, усмехаясь «А это ты!», он просто лежал и пылился в углу, за энциклопедией по постной кулинарии.
Телевизора в доме не было, место, где он должен был стоять как раз занимал хлам. Вечерами мы находили чем заняться и без него, новости Ирина узнавала из трёх газет – городской, областной и ещё одной, которая охватывала всю Россию и немного другие страны. О них ей нравилось читать больше, потому что самую большую страну в мире, она ненавидела. Не любила Москву, не разу там не бывавши, противилась с Петербурга и более или менее ещё переваривала Екатеринбург, но остальные города не переносила на дух, как и обитавших в них людей.
Я боялась, что она однажды уйдёт, потому что здесь Ирина только ради меня. Потому что, когда я ей наскучу, то женщина просто бросит. Зачем жить в месте, где не хочешь жить, ради того, кого не любишь? А я знала, что тётя куда больше любит леса и небольшие, совершенно глухие деревни. По улицам Ира старалась не ходить, а больше по небольшому перелеску между городом и озером, даже если выходило так, что она шла куда дольше. На эти страхи женщина отмахивалась, смеялась и называла меня дурочкой, но, когда та отворачивалась, я замечала, как менялось её лицо. Как она мрачнеет, о чём-то задумывается и почти не разговаривает весь вечер.
В школе, помимо разных шуточек про Ирину, меня считали странной. Какой-то чужой и относились соответствующе, хотя и не гнобили сильно, но сторонились, насмехались и, по-видимому, боялись в какой-то степени. Последний пункт – так объясняла всё тётя.
– Люди бояться того, чего не понимают, – говорила она, заваривая отвар. С самого раннего детства я знала, что немного отличаюсь от остальных детей. Другие не умеют интуитивно отличать травы друг от друга, не умеют сдвинуть лёгкий предмет на расстоянии, не умеют ещё многих мелочей, которые у меня получались достаточно просто. Ирина только вздохнула, когда я, испуганная маленькая девочка, рассказала, что на детской площадке ни с того и с сего загорелся большой и достаточно страшный жук, который пролетал мимо.
– Это нормально, – тёплая улыбка, немного грустные глаза, – Не бойся.
Чудеса оказались интересными, но порой пугающими. Сначала это были просто травы, потом это был лес и что-то, что живёт в нём и является его частью. Какие-то силуэты, которые в рассветном часе и вечернем сумраке мелькают между деревьев. И… бесконечная красота Энергии. Однажды увидев это, забыть невозможно, как они перекликаются меж собой, как переливаются и сплетаются, как пронизывают людей, города, дороги и весь мир. И каждая нить уникальна, а их тысячи или даже миллионы, но от всего этого дух захватывало неимоверно. В первый раз я стояла столбом, широко открыв светящиеся восторгом глаза, а где-то звучал голос Ирины.
– Это то, что люди называют жизнью. То, за счёт чего существует эта планета, мы с тобой, всё живое. Это огромный организм, в
