ничего не видел. Но Йенни продолжала вглядываться в лицо на рисунках, в уверенные и стремительные линии его образовывающие. Она одними губами повторяла: «Обнуленный смертью герой», и чем глубже вонзались эти слова в сознание, тем страшнее ей становилось глядеть на рисунки.
Но сильнее того страха был обрушившийся на нее стыд. Ей стало совестно за то, что она увидела, за то, что не сумела вовремя отвернуться. Йенни понимала, что Аксель никому не собирался показывать этих работ, и оттого не могла не испытывать чувства вины перед ним.
Подняв наконец взгляд с рисунков, она наткнулась на фотографию в стеклянной рамке. Снимок стоял на самом краю стола, робко спрятавшись за разбросанными повсюду листами бумаги, тетрадями и учебниками. Йенни дрожащими пальцами дотронулась до холодного стекла и провела невидимую линию от верхней грани фото к нижней.
Судя по всему, снимок сделали во время одной из семейных вылазок на пляж. Акселю там было всего тринадцать или четырнадцать. Его влажные волосы кучерявились, песочными волнами спадали на лицо, а насыщенно-красные обветренные губы расплылись в широченной улыбке. На загорелой коже мальчика, точно крохотные драгоценные камушки, сверкали прозрачные капли. Аксель стоял в одних шортах, обняв рукой старшего брата. На лице второго юноши сияла добродушная улыбка, и он щурился от нещадно палящего солнца. За мальчиками стоял их отец, на вид лет пятидесяти, и над чем-то смеялся, глядя прямо в объектив. Его блестящие, радостные глаза были одного цвета с бутафорской синевой неба, виски тронула легкая седина.
В двух шагах от радостной троицы застыла вполоборота девушка. Ее белоснежное платье до щиколоток развевалось на ветру, руками она придерживала соломенную шляпу с широкими полями, что скрывала глаза. Тонкие губы Флер, сестры Акселя, были изогнуты в легкой улыбке.
От фото веяло соленым запахом моря, свежестью бриза и безграничным, ускользающим счастьем. Йенни с минуту не могла от него оторваться. Ее брови жалостливо сошлись на переносице, в глазах заблестели слезы.
Пересилив себя, Йенни наконец отвела взор в сторону и сделала маленький шаг назад. На стене справа она увидела плакаты Pink Floyd и Metallica. А под ними пристроилось огромное кресло-мешок синего цвета, на котором лежала раскрытая книга, перевернутая обложкой вверх. «Невыносимая легкость бытия», – проговорила Йенни про себя. В углу комнаты она заметила черную акустическую гитару, гордо красовавшуюся на отполированной металлической стойке.
Нужная ей розетка обнаружилась возле кресла. Быстро поставив на зарядку ноутбук, Йенни вышла из комнаты, предварительно обведя ее печальным задумчивым взглядом.
Аппетитный запах жареного бекона уже витал по всему дому.
– М-м-м… какой аромат, – прокомментировала Йенни, появившись в дверях кухни.
Аксель посмотрел на нее и улыбнулся.
– Все для тебя. Если хочешь есть, перекуси печеньем. Даже не прошу не наедаться перед ужином, потому что в случае с этим печеньем это невозможно.
