* *Дейзи готовит. Такие блюда, о которых Джон только читал в старых книгах: фаршированный кабачок и бисквит со взбитыми сливками. А он даже не знает, что кабачки продаются. Он съедает все, что ему предлагают.
– А где ваши родители? – спрашивает он.
– У нас есть только Эстер, – говорит Дейзи. – Она вроде как усыновила нас.
– А Эстер дома? – спрашивает Джон, начиная нервничать. Он не ладит с родителями. Всегда ляпнет в разговоре с ними что-нибудь странное.
– Да, – говорит Дрю. – Но сейчас она спит. Так, Дейзи?
Дейзи кивает. Джон ощущает тепло симпатии. Он знает, что это такое – жить с матерью, которая все время спит. У них много общего – у него и близнецов.
– А ты с кем живешь, Джон? – вежливо спрашивает Дейзи.
– Вдвоем с мамой, – отвечает Джон. – Папа нас бросил.
Почему-то ему не больно произносить эти слова здесь, с животом, набитым бисквитом.
– Как это печально, – говорит Дейзи. – Но я так рада, что мы познакомились. По-моему, друзья – это очень важно.
– Простите что я нагрубил при первой встрече, – порывисто произносит Джон. – Наверное, вы напомнили мне о моей сестре, Алисе, до того, как случилось это несчастье… Ну, когда я увидел вас вместе.
Дрю смотрит на Дейзи и переспрашивает:
– Несчастье?
– Да. – Слезы набегают на глаза Джона в первый раз после того, как это случилось. – Теперь мне все время кажется, что от меня осталась половина. Глупо, правда?
Дейзи тихо говорит:
– Значит, твоя двойняшка мертва, Джон?
– Да, – говорит он.
– Наверное, я не поняла этого, – говорит Дейзи, – потому что ты до сих пор не отпустил ее.
Сверху доносится глухой удар, потом стон, будто кто-то выпал из кровати на голые доски.
– Что это? – спрашивает Джон.
– Не знаю, – говорит Дейзи. – Наверное, кошки на крыше подрались. Дрю, сходи посмотри, что там.
Что-то движется наверху над их головами. Что-то тяжелое влачится к лестнице. Стон повторяется, глухой, наполненный болью.
– Боже мой, – говорит Дрю. – Уже поздно, Джон, тебе пора домой.
Джон говорит «гудбай» и Дейзи повторяет «до свидания». Она как всегда вежлива, но словно прислушивается к тому, чего Джон не может слышать.
Проходя через прихожую, Джон быстро перебирает письма, грудой лежащие на столе. Их, должно быть, сотни две, и все адресованы разным людям в разные места страны. Ему попадается конверт, адресованный Эдмонду Буккеру, Галифакс. Это никак не может быть тот самый Эдмонд, с которым он познакомился на вечеринке: до Галифакса отсюда сотни миль. Однако Джону становится не по себе. Он торопливо выходит из дома. Ступает на искрящуюся в фиолетовых сумерках гранитную дорожку. Тихая ночь разносит доносящееся из дома звуки. Тот, кто стонал, теперь рыдает, может быть, молит о чем-то. Дрю отвечает на эти звуки. Во всяком случае сперва голос как
