дома заставил десятника мгновенно покрыться холодным потом.
– Все…
– Что, все? – не поняла баба.
– Все! Теперь Ратное кровью умоется… – выдохнул Егор, сразу забывая об остальных неприятностях, и зашипел на нее, взваливая, наконец, Чуму на плечи. – Помогай, хрен ли стоишь!
К счастью, Фаддеев дом находился поблизости. Свалив Чуму на лавку, Егор и сам едва не упал; перед глазами плясали темные круги.
– Ну, Фаддеюшка, ну, стервец… Погоди, очухаешься – корчагой медовухи не отделаешься!
Варька от слов Егора про резню и о своем ранении, кажется, забыла. Но добравшись с грехом пополам до избы, побледнела и стала оседать на пол – даром что на улице бежала впереди чуть не вприпрыжку, и ворота открыла, и мужа в дом втащить помогла, а тут вдруг сомлела.
Дуняша металась по дому, подавая то чистую тряпку для матери, то ковш воды Егору, а то и сама не зная, что и зачем делает, пока десятник не поймал девку за косу:
– Девонька, успокойся… Успокойся, говорю! – глаза Дуняши потеряли, наконец, излишнюю округлость и стали осмысленными, – Во! А теперь перевяжи как-нибудь мать да тихонько веди ее к Настене. Огородами идите. Фаддея уж я сам тут…
Дуняша закивала в ответ и кинулась выполнять веленное, а Егор занялся с Чумой: взвалил друга на лавку и перевязал, как сумел, его раны.
Как ни странно, но шум в доме Устина к этому времени заметно утих. То ли Корней сумел совладать с собой, то ли еще по какой причине, но в мятежной усадьбе стояла тишина – даже не верилось, что недавно там не на шутку бились оружные и доспешные воины. Да и во всем Ратном, за исключением подворья Лисовинов, все вроде как угомонилось.
Но именно там, на подворье сотника, происходило то, что Егору совсем не понравилось. Сопляки не толкались во дворе, как придется, и как можно было ожидать от мальцов их возраста, а вполне разумно заняли посты на крышах и у ворот. Самым же неприятным оказались двое гонцов, вылетевших галопом из ворот Ратного и направившихся в сторону Нинеиной веси. Один из них – Лавр, а второй, похоже, Митька, правая рука Мишки. То, что в Ратное пришли не все мальчишки из Младшей стражи, Егор уже разобрался. И если приведут остальных… Даже думать не хотелось, во что это может вылиться.
На вышке, к удивлению десятника, маячили две фигуры.
– Неужто девку притащил? – пробормотал Егор. – Ну, я тебе сейчас полюблюсь!
На всякий случай окликнул, не подходя к лестнице:
– Леонтий!
– Я, дядька Егор! – сразу узнал новик своего десятника. – Поднимайся. Спокойно все!
– А с тобой кто? – поинтересовался Егор.
– Да я это! Я! – ответил хорошо знакомый голос.
– Арсений? – не слишком и удивился десятник. – Протрезвел, значит…
– Да как сказать… Тулупчики из-под стола я пока не убирал, – ухмыльнулся, протягивая руку, Арсений. – Я б еще недельку так… Только вот надоело сигать под стол, когда из соседей
