но без сливок. – Просыпайся уже!
Алек сел, протер глаза и взял чашку. После первого же глотка по телу прошла волна энергии. Он вспомнил, как прошлой ночью лежал и ждал Магнуса, но около пяти его все-таки сморил сон.
– На заседание Совета я сегодня не пойду, – сказал он.
– Знаю, но у тебя назначена встреча с сестрой и остальными в Тёртл Парк. Ты просил напомнить.
Алек свесил ноги с кровати:
– Который час?
Магнус осторожно взял чашку из его рук и поставил ее на прикроватный столик:
– Успеешь. Еще час у тебя есть.
Он наклонился и поцеловал Алека; Алек вспомнил их первый поцелуй – здесь, в этой квартире, – и ему захотелось обнять любимого. Но что-то его останавливало.
Он встал и подошел к шкафу. У него был здесь свой шкаф для одежды. В ванной лежала его зубная щетка. И у него был ключ от входной двери. Он, Алек, занимал заметное место в жизни Магнуса, но все же не мог избавиться от холодного чувства страха.
Магнус наблюдал за другом с кровати, лежа на спине и заложив руку за голову.
– Вон тот шарф надень, – сказал он, указывая на голубой кашемировый шарф. – Под цвет глаз подойдет.
Алек посмотрел на шарф и внезапно преисполнился ненависти – и к шарфу, и к Магнусу, но главное, к себе.
– Хватит мне указывать, – сказал он. – Этому шарфу больше ста лет, и его перед смертью вручила тебе королева Виктория за особые заслуги перед Короной. Или что-то в этом духе, так?
Магнус сел:
– Эй, что на тебя нашло?
Алек пристально посмотрел на него:
– Я – самое новое, что есть в твоей квартире?
– Ну нет, эта честь досталась Председателю Мяо. Ему всего два года.
– Я сказал новое, а не молодое, – огрызнулся Алек. – Кто такой В. С.? Это Вилл?
Магнус потряс головой, как будто ему в уши попала вода:
– Ты о чем? О табакерке? В. С. – это Вулси Скотт. Он…
– Основал «Претор Люпус». – Алек натянул и застегнул джинсы. – Знаю. Ты о нем раньше упоминал. Он – известная историческая личность. А его табакерку ты превратил в ящик для мусора. И что ты там еще приберег? Щипчики для ногтей Сумеречного охотника Джонатана?
Кошачьи глаза Магнуса сузились.
– Что с тобой, Александр? Я тебе не вру. Хочешь что-то обо мне узнать – спроси.
– Чушь, – отрезал Алек, застегивая рубашку. – Ты добрый, веселый и все такое прочее, но уж точно не искренний. Ты можешь весь день говорить о проблемах других людей, но не станешь разговаривать о себе и своем прошлом. Когда я спрашиваю, ты начинаешь юлить, как червяк на крючке.
– Может быть, тебя волнует, что я буду жить вечно, а ты – нет? Может, мое бессмертие становится третьим лишним в наших отношениях? Что скажешь, Алек?
– В наших отношениях не должно быть третьего.
– Вот именно.
Алеку много чего хотелось сказать, но он никогда не умел говорить так, как
