style="font-size:15px;"> – И он служил под командованием сегулеха…
– Да, сегулеха-изгнанника. Так вот, дед взял меня тогда на церемонию в храм своего бывшего отряда, где все вот это и было – священники, жрицы, мухи.
– Обожди. Считается, что все Возвращенцы исчезли – что их сам Худ забрал на службу у себя в царстве. Как же вышло, что твой дед остался в Одноглазом Коте?
– Он руку в бою потерял – правую, в которой меч держат. Сперва его сочли мертвым, а когда наконец разобрались, для настоящего исцеления было уже поздно. Так что ему просто заживили культю и отчислили из отряда. Мне вообще рассказывать или ну его?
– Прости. Рассказывай давай.
– Дед тогда сказал, что священники ничего не понимают – ну, насчет меда. Что мухи и осы к церемонии никакого отношения не имеют. Что главное – это кровь, ну то есть мед, но он ее символизирует. Возвращенцы – которые были все равно что священники Худа, рыцари-священники, во всяком случае, пока оставались среди живых, – они, ну, занимались самобичеванием. Кровь у тебя на коже, истекающая наружу жизнь, которая прямо на коже умирает – вот это важно. Потому-то Худ и ценит мертвых солдат выше всех остальных бесчисленных мертвецов, что бредут сквозь его врата. Это Наемники Крови, та армия, что будет сражаться на потайной равнине под названием Последняя Отвага. – Она помолчала, облизнула губы. – Мушиная Заря, она про это. Про окончательную битву, когда мертвые соберутся на потайной равнине под названием Последняя Отвага.
– Может статься, – проговорила Фейнт, которую от рассказа Сладкой Маеты пробрал холод, – потому-то Худ и забрал Возвращенцев. Он знал, что битва не за горами.
– Дай-ка мне еще глоточек. – Сладкая Маета протянула руку к фляге.
Гланно Тарп подтолкнул Рекканто Илка под локоть.
– Видал? Это они про нас разговаривают. Ну, то есть, про меня главным образом. Настанет тот день, Рекканто, рано или поздно, но настанет.
Рекканто Илк сощурился и взглянул на него.
– Когда они тебя во сне прирежут, что ли?
– Хватит тебе дурачка строить. Когда одна из них попросится ко мне в жены-навсегда.
– А потом-то тебя во сне и прирежет. А мы твой пай поделим.
– По-твоему, я не заметил, как ты Сладкую приподголублял?
– Когда это ты успел? Ты ж фургоном правил?
– Я все вокруг вижу, Илк. Потому-то и кучер из меня богосравнительный.
– Ну, у нее там есть за что подержаться.
– Ты там насчет моей будущей жены-навсегда поосторожней!
– Может, ты еще на Фейнт женишься, а это значит, что со Сладкой я могу поступать как мне заблагорассудится.
Гланно Тарп громко рыгнул.
– Надо бы чего-нибудь пожрать сготовить. Позавтракаем, они там как раз закончат свои раздвагольствования, и можно будет сразу в путь.
– Вот только куда?
– А это неважно, куда. И никогда не было важно.
Рекканто Илк ухмыльнулся.
– Верно. Главное
